Классик

Убийство связного, как ни странно, вообще обошлось без свидетелей.

Гуляющие обнаружили человека с проломленным виском, вызвали полицию, а затем, случилось неожиданное продолжение. Дело забрала служба безопасности. И никто, по крайней мере, официально, розыском преступника не занимался. Обнаружив в кармане погибшего паспорт гражданина Израиля, власти сообщили о происшествии в консульство этой страны. Но представитель земли обетованной, с огорчением заявил, что паспорт, найденный у покойного, фальшивый, а поиск по базе отпечатков результата не дал.

И все же события, развернувшиеся на маленькой площади, не прошли бесследно. Они стали поводом к жестокой разборке, произошедшей между спецслужбами России и Израиля. Понятное негодование представителей последнего, натолкнулось на искреннее недоумение Москвы. Генерал, в очередной раз вынужденный глотать валидол, клялся страшными клятвами, что ни сном не духом не причастен к недоразумению. И в заключение, приказал. "Никогда, и ни при каких условиях не вспоминать при нем фамилию Алексея".

Скорей всего любитель сорвался с катушек и потерял контроль. Ударил вербовщика, и возможно не желая того, убил. После чего, поступил вовсе идиотским образом, пошло утопился.

Слегка удивила его последняя воля, согласно которой, он передал все свои деньги и имущество неизвестному благотворительному фонду. Хотя от такого сумасброда можно было ожидать и не такой глупости.

'Следствие окончено, забудьте'. — Резолюция примерно такого содержания появилась в личном деле самоубийцы лежащем в пыльном шкафу.

Поэтому запись камеры наблюдения установленной у Израильского посольства хоть и была внимательно отсмотрена людьми Парижской резидентуры, однако, компьютер, в который уже прошла отметка о снятии личности разрабатываемого Бессонова с контроля, промолчал и не сообщил об идентификации.

Оператор, вынул диск, и сохранив информацию дня на жестком диске сервера, сунул блестящий пластиковый кругляш в жернова шредера.

А вот в соответствующих кабинетах службы внешней разведки страны Моисея возникло нездоровое оживление. Разработчик операции, получив диск с записью допроса неизвестного, с удивлением узнал в нем террориста, которого настойчиво, но безуспешно искали уже третий год. Информация заинтересовала. Найдя лежащего в больничной палате врача, и ненавязчиво опросив бригаду медпомощи, которые доставили его с острова, разведчики согласились с возможностью кодировки. А окончательно убедило их в таком варианте знакомство с подписанными Алексеем документами на передачу недвижимости и счетов некоему фонду.

" Ни один нормальный человек так не сыграет". — Такое заключение дали психологи и компьютерные аналитики, просмотрев запись. Сообщение о количестве членов террористической организации заставил почесаться руководителей самого высокого ранга.

Куратору темы, вызванному в кабинет человека, принимающего решения, пришлось, в конце концов, сообщить о небольшой сложности на пути к получению вышеназванных сведений от источника.

Начальство, которое всегда имеет возможность отговориться незнанием деталей, возмущенно бросило на полировку стола листки оперсводки.

— Это не гуманно. — Наконец прозвучала прелюдия.

Разработчик понял, что крайнего искать не будут. Что крайний уже найден и это он.

Получив разнос и сообщив о мерах по решению проблемы, разведчик задумался. Конечно, докладывать о том, что вывезенную из страны предков девушку, после срыва вербовки, решено было отправить в квартал красных фонарей одного портового городка на северном побережье Турции, слишком рискованно. Оставалось два варианта: Силовой, дабы получить информацию у заявителя, и попытка вернуть отправленную совсем недавно девчонку назад. Хотя, если ее уже привлекли к работе, этот ход уже опадает.

Звонок раздался точно в двенадцать ноль ноль. Алексей завел двигатель и плавно тронул автомобиль со стоянки. Теперь, даже если у них есть возможность организовать пеленгацию абонента, засечь быстро, а тем более вычислить не смогут.

— Мы готовы встретиться и обсудить ваши предложения. — Произнес голос в трубке. — Надеюсь, сейчас все обойдется без эксцессов. Пока претензий к вам нет. Озвучил собеседник перезагрузку отношений.

Леха ухмыльнулся. — А вот у меня пока есть. Человек. И не советую крутить. Я совершенно запамятовал, что есть еще одно немаловажное обстоятельство: Вы не задавались вопросом. Откуда наш покойный друг мог узнать все детали операции? А я заинтересовался. Интересные вещи рассказал мне покойный. Информатор в вашей службе, слил арабу куда как много разных вещей. Они, к сожалению, не вошли на диск. Камера что-то забарахлила. Но память-то у меня осталась. Вы понимаете? И если на встречу не будет доставлена та, о ком я упоминал, то извините, сделка не состоится. А имя «Иуды» я сообщу кому ни будь другому. Так сказать, в качестве компенсации морального ущерба. Вот и думайте. Только недолго.