Классик без ретуши

Ю. Айхенвальд <см.>, напротив, высоко оценил роман: отметил возросшее мастерство автора, его «редкую наблюдательность и приметливость по отношению к внешнему миру», свойственное Сирину «изумительное чувство вещи», его «нарядный словесный костюм» и, главное, сходство повествовательной манеры с приемами кинематографа. (Спустя полвека в этом же направлении двинутся полчища западных набоковедов во главе с Альфредом Аппелем, автором довольно сумбурной и методологически не выверенной книги "Nabokov’s Dark Cinema" (N.Y., 1973).) В то же время благожелательный критик (лично хорошо знавший Набокова) усомнился в психологической оправданности, сюжетной и житейской необходимости возникновения преступного замысла у Марты и Франца. В этой же рецензии забрезжил мотив (чуть позже охотно подхваченный враждебными Набокову критиками) о чрезмерной метафорической роскоши и неоправданной «изощренности» стиля, находящегося порой «на опасной границе с безвкусием».

Куда менее содержательным был отзыв М. Цетлина <см.>, открывшего нескончаемую вереницу критиков и исследователей набоковской прозы, для которых осмыслять то или иное литературное явление — значит «метаться в поисках более или менее известных имен на предмет пылких сопоставлении». В своем отзыве Цетлин не нашел ничего лучше, как привязать автора "Короля, дамы валета" к немецкому экспрессионизму.

Об экспрессионизме упомянул в связи с сиринским романом и М. Слоним «После повести «Машенька», чуть рыхлой и чересчур лирической, после рассказов в стиле Уолтера Пейтера, он [В. Сирин] пришел к очень удачному роману "Король, дама, валет", в котором попытался нарисовать механическое однообразие жизни современного человека, его окруженность вещами, его трагическую судьбу одинаковости и бессмыслия. На этом крепко построенном романе лежит некоторый налет германского экспрессионизма, но его нельзя назвать подражательным: он интересен и по теме, и по замыслу, и по стилистической сгущенности, достигающей в иных местах большой силы» (Слоним М. Молодые писатели за рубежом // Воля России. 1929. № 10/11. С. 117).

На другие «измы» поставил А. В. Амфитеатров. Оценивая роман "Король дама, валет" как «произведение большой силы умное, талантливое, художественно психологическое, — продуманную и прочувственную вещь» почтенный беллетрист предложил такое глубокомысленное сравнение, которое (как можно себе представить, зная нелюбовь Набокова к теме «влиянии») обесцвечивало все его похвалы в адрес молодого писателя, «возвысившегося в "Короле, даме, валете" до глубины [так у автора — Н. М.] и типической изобразительности, удивительных для автора, который сам не немец». «В этом романе он [В. Сирин] отнюдь не нежный, сумеречный лирик полуфантастического настроения, как в рассказах и стихах, а, напротив, резкий, иногда даже жесткий натуралист не германской, а французской школы — я сказал бы, до «золаизма» включительно <…> Описательная часть романа очень сильна что опять-таки напоминает Золя в картинах Парижа, но Берлин Сирина уже проведен через обработку футуризма. Поэтому Сирин большой мастер передавать самое трудное для слова впечатления быстрого движения, мелькания и т. д.» (Новое время. 1929. 23 мая. С. 2).

Среди немногочисленных отзывов на "Короля, даму валет" также достойны упоминания заметка Г. Струве, в качестве главной художественной особенности романа выделившего «сочетание внешнего реализма с внутренней призрачностью» изображенного мира (Россия и славянство. 1928. 1 декабря. № 1. С. 4) и обзорная статья В. Ходасевича «Литература» в разделе "1928 <год> за рубежом", где знаменитый поэт и критик, впоследствии ставший верным литературным союзником В. Набокова (Сирина), впервые высказался о сиринском творчестве «Из книг <…> молодых авторов необходимо прежде всего назвать роман В. Сирина "Король, дама, валет" — вещь безусловно даровитую современную по теме и любопытную по выполнению» (Возрождение. 1929. 14 января. С. 3).

ВОЗВРАЩЕНИЕ ЧОРБА

Берлин: Слово, 1930

Сборник рассказов и стихотворений, опубликованных ранее в различных эмигрантских изданиях, был подготовлен Набоковым в июне 1929 г.; вышел из печати в декабре того же года.