Класс: Сталкер

С бывшей женой мы познакомились во времена нашего с ней студенчества. Университет был один, а факультеты разные. Первое время повстречались – разошлись. Потом снова встретились на пятом курсе и уже не расставались. Свадьба, рождение Лёшки, первая машина, квартира. Обычная среднестатистическая семья, со своими радостями и проблемами. Чем больше мы жили вместе, тем больше я понимал, что это всё не моё. Страсти нет. Кровь застоялась и больше не бурлит. Вместо бури страстей и новизны ощущений – ровный, теплый, семейный штиль. Не сказать, что это плохо – просто не для меня. А он, мятежный, просит бурю…

Я пробовал растормошить Светку: сначала экспериментами, ролевыми играми, но не пошло. Меня просто не понимали, что надо, когда и так всё хорошо? Уткнувшись в стену непонимания, начал замыкаться в себе.

Жена, видя всё это, и от непонимания и невозможности что-то поменять начала впадать в депрессию. Выходила из депрессии, устраивала скандал и тоже уходила в себя. Так продолжалось полгода. В итоге мы развелись, по обоюдному согласию сторон. Самое сложное, оказалось, объяснить семилетнему ребенку, почему Мама и Папа не будут жить вместе. С горем пополам, недоговаривая и придумывая на ходу, справились. И вот, что странно, как только решились на развод, мы со Светой больше не ссорились. Друзьями мы, конечно, не стали, но и вражды не было. И если меня просили, я всегда помогал. По закону двадцать пять процентов от моей зарплаты уходило Светке, но на этом моя помощь не заканчивалась. Одежду, школьные принадлежности, ну и так по мелочи. В кино сходить, на новый мультфильм, или в парк, на роликах покататься – это все папа.

После развода помыкался по съемным квартирам, надоело. Взял кредит, купил землю, поставил домик. Так и жил. С противоположным полом проблем не испытывал, всегда были, потом Яна появилась. Как там, у Светки с этим вопросом было, я не интересовался. Не моё дело. Хотя информация у меня всё же была. Юный партизан не дремал и оперативно скидывал информацию в ставку главка.

И вот полгода назад появился у моей бывшей ухажер, с далеко идущими планами. С Лешкой играл, по дому помогал. Работает он монтажником в каком-то «ООО» и финансовыми трудностями вроде не страдал. Весь такой положительный был, по началу. Но две недели назад его уволили. За что не ведаю, вроде без криминала и даже не по статье. Но он запил и руку начал поднимать на Светку. Казалось бы я тут, с какого бока? А с такого! Во-первых, не чужой мне человек подвергается насилию, а во-вторых, всё это безобразие видит мой сын. А детских психологических травм я своему ребёнку не желаю. После того раза поговорили мы с Петей. Вроде понял. А теперь выходит, что нет. На нет и суда нет. Хотя есть – суд Линча. Пока ехал, всплывали системные сообщения, отмахивался от них, некогда. Все внимание было приковано к дороге. Сколько интересно правил ПДД я нарушил? Затормозив и припарковавшись у подъезда, крикнул Лешке:

– Садись в машину, возьми мой телефон, поиграй, если что, звони на Мамин, я скоро.

И не проконтролировав данные мной инструкции, забежал в подъезд. А чего их контролировать, время терять? Да и сын к дисциплине приучен. На четвертый этаж взлетел, даже не запыхавшись. Звонить не стал – ключ был, им и открыл. Остановился в коридоре такой знакомой, но уже чужой двушки.

– Да это ты, мразь, во всём виновата! Как с тобой жить начал, так всё криво пошло! – громко и с презрением в голосе сказал, как сплюнул Петр. Затем послышался звук пощёчины и вскрик.

Ждать не стал, не время и не место политесы разводить. Петр был пьян, это было очевидно. Не сильно, но ощутимо. Без слов подошел и пробил двоечку: чуть приседая левой в печень и распрямляясь правой апперкот. Петя рухнул на диван и сжался в позе эмбриона. Видать печень бо-бо. Выскочило системное сообщение, не глядя, убрал. Помог подняться Светлане. Наклонился над поверженным противником:

– Ну что, Петюня, я тебя предупреждал? Не внял ты голосу разума. Так что не обессудь, – взял его за плечи и поволок к выходу. – Свет, вещи его собери.

Вытащив его за дверь, прислонил к стене подъезда. Света молча, поставила рядом две сумки. Быстро она. Уходя, бросил:

– Чтобы я тебя здесь больше не видел, увижу – в больнице пропишешься!

Зайдя в квартиру, спросил: – Всё правильно? Прощать не собираешься?

– Нет, Олег, всё правильно и спасибо тебе, – чуть всплакнув, сказала Светлана.

– Не за что, пойду Лешку приведу, ты в душ сходи. И теплый, не горячий, а лучше прохладный прими. А то гематома разрастется, – сказал и, не дожидаясь ответа, вышел из квартиры. На лестничной площадке Петра уже не было. Спустился вниз, вышел из подъезда крикнул:

– Алексей! Пошли домой.

– Пап, а куда дядя Петя так быстро побежал? – поднимаясь по ступенькам, вопрошало чадо.

– Не знаю, сын. Скорее всего, у него появились срочные и очень важные дела.

– А он вернётся? – допрос продолжался.

– Не должен, но если вдруг, то я первый должен узнать об этом. Ясно? – развернувшись и глядя в глаза сына, сказал я.