Клан. Разбитые стекла

— Не помню, столько лет прошло, — взмолился Юрий Васильевич, неосознанно касаясь шеи.

— Хаос с вами, на считке все равно вспомните. Подозреваю, что с клятвой Вера Степановна дала маху, раз после ухода за Грань ее и бабки девочка осталась одна. И как бы вы к ней ни относились, своих родителей она не выбирала и ни в чем перед вами не виновата, кроме факта своего существования. А вы свою жену просто предали.

— Вы правы, — выдавил Завьялов. — Но… я не смог. Я всего лишь человек. Девчонка, она… слишком напоминала свою мать.

В голосе и ауре мужчины промелькнуло искажение, которое исчезло слишком быстро, чтобы его идентифицировать. Но не для Высшего Темного, иерарха уровня.

— Мер-р-рзавец, ты хотел ее! И сейчас хочешь, — прорычал Андрей. — И ненавидишь лишь за то, что она никогда не заменит Веру.

Собеседник стал белее стенки, одним махом постарев лет на двадцать. Раздавленный, сломленный, уставший.

— Ваше счастье, что эту… слабость у вас хватило ума и совести сдержать, — маг быстро вернул себе привычное хладнокровие. — Вам известен ее настоящий отец?

— Понятия не имею. Вера никогда об этом не говорила.

Юрий не солгал, но в мыслях человека помимо сказанного возник образ необычного овального медальона из ультрамариново-синего металла. Альцион, Слезы Атлантиды… В середине сверкал крупный камень неправильной формы, больше всего напоминающий оплавленный осколок стекла. Внутри камня хаотично вспыхивали и метались бело-голубоватые искры. Сердце Ангела. Запоздалый, горький обломок некогда могущественной Силы. Незваный гость из чужого, невообразимо далекого мира, впаянный в альцион, как живое, бьющееся сердце. Проклятие, похожее на дар. Дар, подобный проклятию. Сила, облеченная в плоть камня, воплощенная легенда.

— Где медальон, который хранила ее мать?

Человек молчал, опустив потухший взгляд в пол.

— Где артефакт ее рода, сукин вы сын?

Полина сидела неподвижно и безмолвно, ни жива ни мертва. Сейчас в очередной раз ее жизнь разлеталась на осколки, и она ничего не могла с этим сделать. Даже жуткая удушающая магия померкла в сравнении с болью от того, что вся ее жизнь на поверку оказалась ложью, а единственный близкий человек ее ненавидит. Сегодня она потеряла отца. И брата. Точнее, узнала, что их у нее никогда и не было.

— Я не знаю, у меня его нет! — не выдержав напряжения, Завьялов вскочил и бросился в сторону двери. Но через пару шагов кулем свалился на пол, опутанный светящейся мелкоячеистой сетью. Иерарх даже пальцем не пошевелил.

— Папа! — рванулась к упавшему Полина.

Нечеловечески сильная мужская рука, словно продолжение кошмара, обхватила ее талию и заставила опуститься обратно на диван.

— Сядь и не путайся. Обездвижу, как этого… клятвопреступника, — предупредил Андрей, в последний момент удержавшись от грязного ругательства. Заметив испуг в янтарных глазах, он слегка скривился. — Успокойся, нихрена ему не сделается, “авоська” не опасна. Не способен говорить за столом переговоров — будет говорить в процессе считки и лежа на полу. Я не собираюсь за ним бегать по всему Солнечногорску.

Девушка молча кивнула и опустила голову. Сил что-то говорить просто не было, внутри все словно онемело, в ушах стоял легкий звон, сквозь который смысл сказанного пробивался, как сквозь вату. Маг задержал на ней взгляд и осторожно приподнял ее лицо за подбородок, заглядывая в глаза. Его уверенный, ободряющий взгляд и успокаивающие прикосновения словно ослабили тиски, сжавшие душу, как будто иерарх передал ей частичку своей уверенности и силы.

— Все будет хорошо, — шепнул Андрей, подкрепляя слова мыслями. — Ты не одна, я помогу тебе. Верь мне, Золотинка.

— Андрей, пожалуйста, давай уйдем отсюда, — тихо попросила Полина.

— Сейчас уйдем, — пообещал маг. — Иди одевайся и жди меня, я быстро.

Полина вцепилась в его рукав мертвой хваткой, как утопающий в спасательный круг. Казалось, стоит отойти от мага — все ее хрупкое, чудом сохраняемое спокойствие рухнет подобно карточному домику, погребая под обломками остатки ее рассудка.

— Хорошо, одевайся здесь, — Андрей мягко отцепил от себя девушку и вложил в ее руки телепортированные сапоги, шапку и полушубок. — Только отвернись к окну и не мешай мне.

— Почему к окну? — немного отвлеклась девушка.

— Я знаю, как ты боишься считок. Поверь, тебе не стоит этого видеть, тем более? сейчас.

Полина механически кивнула и послушно принялась натягивать сапоги. Руки девушки слегка подрагивали.

Маг, не теряя времени, склонился над спеленатым, как младенец, несостоявшимся родственником. В глазах Юрия Завьялова не осталось ничего, кроме дикого ужаса. А в следующий момент сознание взорвалось изнутри, утопая и захлебываясь в океане собственной памяти, заново проживая в самых неприглядных подробностях все, что интересовало Ивашина. В отличие от Полины, щадить этого человека иерарх совершенно не собирался.