Клан. Разбитые стекла

— Даже ты… не в силах… обмануть… смерть, — почти по слогам выдавил Шерридан, переходя на мыслеречь. — Думаешь, в твоих руках власть? Нет, только ее иллюзия. Пустота, пыль и пепел. Считаешь, что властвуешь над жизнью и смертью? Ложь. Только тьма и смерть тебе подвластны. Убийца.

— Не тебе рассуждать о том, что я думаю, и кто из нас убийца, — отрезал Андрей, перехватывая контроль над гаснущим сознанием. Ублюдок не должен унести с собой в ад ни крупицы нужной информации.

Лента чужой жизни с чудовищной скоростью понеслась в прошлое, открывая иерарху последние кусочки жуткой, масштабной мозаики. Шерридан и Дейтран пришли в этот мир не в поисках власти, Силы и богатств, хотя эти понятия пришельцам далеко не чужды. Они так же выполняли задание. Искали в разных мирах ключ к спасению своей обреченной родины, мира со смещенными базисами Грани, ставшего непригодным для жизни. И ухватились за легенды Земли-А, как утопающий хватается за соломинку. Только в поисках лекарства они не выбирали средств, отравляя своим ядом, опутывая паутиной жестокости и разрушая все вокруг себя. Почти погубив собственный мир, пришельцы тараканами расползлись по чужим, неся свою правду и свои ценности — искаженные, разрушительные, как вирус, которые уже привели их ветвь фактически к коллапсу. Поколениями выживающие среди грязи, жестокости и извращенной смерти, хильдас просто не знали ничего другого. Они умели только воевать, убивать и паразитировать на обломках цивилизации своих предков, утратив самую важную часть их наследия — собственную душу и идентичность. И искали выход вовне, в чужих мирах, вместо того, чтобы заглянуть внутрь себя. И теперь этот пришелец бесповоротно умирал, изорванный, раздавленный и уничтоженный собственной магией, с помощью собственного эмиссара. Глаза затухали, аура гасла на глазах, теряя последнюю светимость. Андрей не видел, но кожей ощущал знакомый черный тоннель. Перед смертью все едины и все равны.

— Я и без тебя все это понял, — мысленно ответил Шерридан. — Только слишком поздно.

— Знаешь, не все, что блестит — альцион. Порой это оптический прицел, — Андрей вынырнул из чужой ауры и памяти, полной гари и трупной вони, от которой нестерпимо хотелось отмыться. — Ты уже ответил за все, и продолжаешь платить. Не думал, что есть другие пути? Каждая задача имеет, как минимум, два решения. А если выйти из плоскости — то на порядок больше? И что вы в итоге нашли? Погибель да замшелый кромлех с письменами, которых так и не поняли.

— Ублюдок ты. Такой же убийца, ничем не лучше нас, — ядовито прошипел пришелец. — Именно поэтому мы так хорошо понимаем друг друга. Мы одинаковые. Монстры, чудовища, которые добиваются своего любой ценой. Ведь и ты не пощадил мою дочь.

Мутные зрачки вытянулись в горизонталь, скрывая за яростью отчаяние и безысходную боль.

— Я пощадил ее, — тихо ответил иерарх. — Мужчина должен не казаться сильным на фоне девчонки, а быть им по определению. И по жизни. Ее смерть — мистификация, я пустил по кругу и убил голема. Куклу, имитацию. Элиа жива и здорова. Хотя ты мою женщину не пощадил. Не задумываясь, отдал своим шакалам, как ненужную вещь.

— Лассар? — с обреченным пониманием прохрипел эль-Арран родовое имя своей самой большой ошибки.

Иерарх промолчал. Но все и так было ясно. Девочка из Изварино стала его парой. Именно поэтому умирающему куратору было невозможно поверить в милосердие врага к его дочери.

— Ты лжешь, Темный.

— Я не в том положении, чтобы лгать. Да и незачем мне это делать, Шер. Паскудно это — врать умирающему. А ты умираешь.

— Что ты с ней сделал? — Андрей едва разобрал бессвязный шепот умирающего.

— Выдал замуж за своего друга и принял в свой клан. Хорошая девочка. Умная, смелая, неиспорченная. Я решил, пускай живет.

— Почему? — Шерридан чувствовал, что враг говорит правду. Но так и не смог его понять.

— Потому что мы все-таки другие. Я очень долго мечтал о мести, о том, как буду долго и мучительно убивать тебя. Но ты сам все сделал за меня. А остальное сделала сама реальность.

Последних слов Шерридан уже не услышал. То важное, что заставляло дышать и держаться за жизнь, ушло, обрывая последние нити, связывающие его с миром живых. Лишь тревога за дочь держала его по эту сторону Грани, откладывая смерть на потом. Но некуда больше откладывать. Черный тоннель подступал все ближе, затягивая его, подобно черной дыре.

— Лиа, — ногти в агонии заскребли бетон. Зрачки вытянулись в горизонтальную полосу и застыли навсегда.

— Андрей! — металлическая дверь распахнулась, пропуская Алишера.

— Доложи обстановку, — Ивашин привычным движением закрыл мертвецу глаза и обернулся к заместителю.

— База зачищена, освобождены около полусотни единиц «живого товара», опечатаны арсеналы и ангары с неизвестной техникой. Предположительно, дисколеты. Кто-то из покойных успел активировать взрывное устройство, Химера обезвреживает. Трое раненых, один — тяжело.

— Кто? — Андрей бросил по базе сканирующую сеть.

— Ветров, — одновременно вылетело у обоих магов.