Клан. Разбитые стекла

Элиа старательно изучала очередной инфокристалл, стараясь не обращать внимания на ноющую боль и зуд под повязкой. Чешется — значит, заживает. Изучать новый мир намного интереснее, чем терзать себя страхами и грустными мыслями. Если отсюда не сбежать — нужно использовать это время с максимальной пользой. Закачанные в инфокристалл сведения оказались безумно интересными. Информации было так много, что даже ее сфера сознания буксовала и требовала энергоподпитки. Законы физики здесь отличались, периодическая система элементов тоже пестрила незнакомыми веществами, да и социум устроен принципиально иначе. Всеобщего языка здесь нет — нелюдям его прекрасно заменяет телепатия, а людям для жизни с лихвой хватает и знания одного-двух языков. Зачем она выучила около тридцати, если хватило бы и одного, русского — Элиа сама не понимала. Ей было интересно не просто узнать, а понять этот мир, прочувствовать его, осознать, чем он живет, как мыслят, чувствуют, взаимодействуют те, для кого этот мир — родной. А доступного способа лучше, чем изучать языки, понимающая силу Слова девушка не видела. Каждый язык — не просто знаковая система, а отражение менталитета, уровня развития, души народа. Многие понятия оказались для Элии в новинку и потребовали огромных усилий и обработки огромных массивов информации, чтобы понять их смысл. Было бы проще, если бы кто-то объяснил непонятные моменты — например, смысл слов “честь”, “справедливость”, “детство”… Она хорошо понимала только то, что касалось привычных вещей — война, смерть, страх, власть, сила. Но ростки новых знаний и неведомых прежде чувств меняли ее изнутри, подобно тому, как она сама играючи меняла саму ткань реальности. И это ей, как ни странно, нравилось. Хильда уже любила этот мир, неидеальный, но щедрый на возможности. И самое главное — на возможность жить.

История Элии не понравилась — сплошные войны, гонка вооружений, дележка власти и ресурсов. Ничем не лучше, чем в Идавелль. Миллионы загубленных жизней, втиснутые в сухую статистику. Бездушные цифры дат, имена бесчисленных правителей и завоевателей сливались в один сплошной инфопоток, который хотелось не пропустить через себя, а скорее вписать в сферу сознания и задвинуть в самый дальний уголок памяти. Лишь имена и деяния великих ученых, писателей, художников, философов, реформаторов вызывали у хильды живой интерес и неясные чувства, ноющие где-то глубоко внутри не меньше, чем рана. Мировые религии людей тоже не трогали — слишком много откровенной ерунды и мало логики. А полезной информации и того меньше. Зато в этом мире есть музыка! Элиа понятия не имела, что это такое, а когда узнала — пришла в восторг. Она раз за разом воспроизводила задорные звуки песенки про елочку, гимн какого-то союзного государства нерушимых свободных локаций и что-то грустное, про туманное и седое утро. Как утро может быть седым — Элиа не понимала, но песня ей нравилась. Жаль, что эти кристаллы лишь информативные и не предназначены для того, чтоб слушать музыку. Зато от теплых морей, со светящимися водорослями и забавными зонтиками медуз, она была в полном восторге. Природа этого мира вообще восхищала. С замиранием сердца Элиа рассматривала трехмерные изображения невиданных цветов, деревьев, бесчисленных животных и микроорганизмов. А скромная ромашка, гроздь спелого винограда, прозрачные крылышки и фасеточные глаза стрекозы показались гостье из другого мира настоящим совершенством. Как в комнату вошел иномирянин в маске, увлеченная хильда не заметила. И вообще не обратила на него внимания.

— Как рука?

От неожиданности Элиа вздрогнула, а ее глаза распахнулись на пол-лица. Хорошо, что иномирянин, уже неоднократно видевший, как она меняет обличье, на такие пустяки, как размер глаз пленницы, тоже не обращал внимания.

— Что глаза таращишь, как рука, спрашиваю.

— Нормально рука, — ответила хильда по-русски. Говорила она с легким акцентом, медленно, но вполне осмысленно.

— Нормально ей, — проворчал маг. — Всыпать бы тебе, да толку от этого.

— Бить будете? — зрачки-ромбики учащенно запульсировали. Алишер мысленно выматерился.

— Ну за какие грехи мне такое задание… Если от тебя будет угроза — мне придется применить силу, но просто бить? Дурная совсем. Вылечишься — дам лопату, снег чистить будешь. И делать выводы.

— Снег? Чистить? — глаза хильды засияли от восторга, аура радостно замерцала. Перспективы расчищать дорожки от снега вызвали у иномирного создания целый букет ярких положительных эмоций.

— Кажется, с наказанием я промахнулся, — вздохнул руководитель спецподразделения. — Снег чистить тебе — удовольствие, на кухню — не положено, разве что отжиматься или бегать заставить… Хаос с тобой, пусть шеф сам придумывает, какие меры к тебе принимать.

Элиа огорченно отвела взгляд, мерцание погасло. Их жуткий шеф точно не даст такой приятной работы. И накажет так, что мало не покажется. Отцовская просмоленная веревка и огненная плеть — ерунда. Рука противно заныла.

— Руку давай, перевязку надо сделать, — деловито бросил иномирянин, открывая аптечку.