Клан дракона. Книга 1. Вступление

Когда меня поздравляли по очереди представители богатых дворов, я, чтобы не зевать, активно вертел головой по сторонам. И внезапно мой взгляд остановился на отце. Его Величество Арнольд Четвертый имел склонность к полноте, которая, впрочем, больше была связана с возрастом, ибо ему уже сорок пять лет. Густые каштановые бакенбарды тронула седина, а на лице появлялись первые морщины. Но насторожило меня не это. А то, что у отца были мешки под глазами, которые даже белила не могли скрыть полностью. Глаза же были красные, словно с недосыпа, он часто моргал, чтобы дать им хотя бы секундную передышку. Странно. Когда я уезжал из Виллгарда, предварительно сообщив отцу о том, какой уже получен экономический эффект, сколько его еще планируется, и как замечательно мы будем выглядеть в глазах других государств – отец выглядел здоровым, веселым и довольным жизнью. Что же случилось, что он настолько осунулся? Отто и Освальд, тоже сидящие здесь, вели себя так же, как и всегда.

После обеда представилась возможность отдохнуть пару часов, чем и я воспользовался: я по-прежнему был страшно вымотан. А ведь вечером все только продолжится.

* * *

С одной стороны – вздремнуть мне удалось всего на один час. С другой стороны – этот час вдохнул в меня колоссальный заряд бодрости. Меня сопроводили в королевскую ложу, где отец обычно говорил с народом. И он там, кстати, уже присутствовал.

– Надеюсь, ты отдохнул, сын, – с улыбкой сказал Арнольд Четвертый. – Тебе предстоит долгая речь.

– Почему отсюда? – удивился я. – Почему сразу не сказали? – я сурово посмотрел на Ахеола. – Я спущусь к ним. Мне кажется, они этого заслуживают.

– Дело твое, – пожал плечами отец. Но когда я выходил в сопровождении Ахеола из королевской ложи, сзади меня пристроились еще два стражника.

– Ах, принц Дитрих, да зачем эти дармоеды, – тут же стал канючить Ахеол. – Я сам о вас забочусь уже восьмой год так, как никто бы не позаботился. А этим неучам даже оружие доверить нельзя. Они эти алебарды, небось, по пьяни правильно в руки взяли.

Стражники сердито сопели позади нас, но шли молча, терпеливо снося все оскорбления. Ибо знали, что телохранитель может парой движений переломать им все кости. И вместе с тем, я прекрасно понимал, почему Ахеол их донимает. Как и всякий выросший на улице, к стражникам он питал свою особую великую «любовь». И теперь, получив возможность безнаказанно над ними издеваться, пользуется ею при всяком удобном случае.

– Ахеол, достаточно, – сурово сказал я. – Нисколько не сомневаюсь в твоем мастерстве, но эти стражники выполняют приказ моего отца.

– Как скажете, вашбродь, как скажете, – поспешно закивал Ахеол, пряча гаденькую улыбочку. Сегодня он был одет в старый потертый камзол с парой медалей непонятного происхождения, из которого шла чистая, хотя и явно старая манишка. Довершали облачение такие же старенькие брюки и стоптанные, хотя в прошлом и явно хорошие, сапоги. Больше всего Ахеол сейчас был похож на какого-нибудь вечно пьяного дядюшку из рода умеренной степени достатка, которого родственники каждое торжество упорно забывают, надеясь, что однажды он потеряется сам собой. Но, как и всегда, главный эффект был достигнут: глаз на телохранителе упорно не задерживался.

Спустившись, я прошествовал через главный холл и, предвкушая бурные овации, распахнул главные двери.

Как и ожидалось, встретил меня восторженный рев толпы. Терпеливо дав народу прокричаться, я поднял руку, призывая всех к тишине.

– Добрые подданные Тискулатуса, – начал я. – Для меня – большая честь приветствовать всех и каждого, кто сюда пришел. Отчасти надеюсь, что этому поспособствовало то, что уже успел сделать, – снова аплодисменты. Прождав еще минуту, я продолжил: – Я знаю, что многие хотят дальнейших перемен. Однако я хотел бы особо обратить внимание на то, что уже случилось. Вы благодарите меня и воздаете мне почести – и, поверьте, для меня нет отраднее чувства, чем видеть, как то, что ты делаешь, нужно людям! Но это далеко не только моя заслуга. Это – заслуга каждого рабочего, который в любую погоду был готов работать. Это – заслуга каждого трактирщика, которые порой не скупились кормить рабочих даром, зная, что вкладываются в общее дело. Это – заслуга всех жен, которые ждали своих мужей, поддерживали их, кормили, одевали. Подобный результат – это всегда итог работы множества людей. И лишь когда каждый делает свое дело на совесть, подобное становится возможным. И потому я, в свою очередь, благодарю всех и каждого, кто уже приложил силы к тому, чтобы появилась эта дорога, и заранее благодарю тех, кому еще предстоит сделать так, чтобы она стала удобнее и безопаснее. Благодарю вас всех!