Клан быка

Вот и расщелина. Леха остановился, пропуская вперед сатира — он бежит быстрее, так пусть идет впереди. Если догонят, хоть сможет убежать. А то запрет его крупом, если пойдет сзади…

— Давай, чего встал! — рявкнул сатир. — Пошел отсюда!

— А ты?…

— Пошел отсюда, говорю!

Сатир подтолкнул, но Леха не пошел. Все стоял, пытаясь рассмотреть за этими глазками то, чего раньше не рассмотрел.

— Спасибо.

— Спасибо… — процедил сатир сквозь зубы. — Твое спасибо в карман не положишь и в стакан не нальешь! В следующий раз лучше меня слушай, а свою пасть меньше разевай! Предупреждал же: никому ни гу-гу, никому, за что попал! А-а, что теперь!… — Он от души махнул на Леху ручонкой. — Ну все, пошел! Не для того тебя вытащил, чтобы ты им опять попался!

Крыс уже нашел свой «бизон» и теперь стоял, поглядывая то на Леху с сатиром, то на шефа — нетерпеливо. Пупс зажег фонарик и крутился на одном месте, что-то отыскивая среди камней.

— А ты? — спросил Леха.

— А я на скалу! Черта с два они меня там достанут. Да и тебя прикрою, камешки в них покидаю, пока они по расщелине попрутся.

— А если начнут медуз вылавливать?

— Не начнут! Они по твою душу пришли. Да и откуда им знать про медуз… Первый раз здесь. Вон, скины выбирают, как сопливые малолетки…

Пупс наконец-то нашел, что искал. Закинул «бизон» за спину, подтянул рукав на левой руке и что-то воткнул себе в руку. Нимб над его головой пожелтел, налился ярко-зеленым и стал темнеть, истончаться…

— Ну все, легкой смерти! — сатир хлопнул Леху по крупу подталкивая.

— Легкой смерти…

Леха еще раз признательно покосился на сатира. На скалу-то он залезет, да. И все-таки не хотелось бросать его тут одного…

Леха вздохнул, шагнул в расщелину…

— Эй, стой!

— Что? — обернулся Леха.

А глаза сами собой нашли игроков. Теперь уже Крыс вкалывал себе что-то, и его нимб стремительно зеленел. А над головой Пупса нимба вообще уже нет. Жив и здоров на все сто процентов. А метрах в ста за ним, в зеленоватом свечении озер, бежал лысый — зомби с сумкой, где клацает железо. И даже здесь, у самой расщелины, от этого клацанья мороз по коже…

— Ты кому рассказывал, за что сюда попал? — спросил сатир. — Клыку, тому борову с кольцом, так? А еще кому? Девке своей пернатой рассказывал?

Леха мотнул головой:

— Нет.

— Точно?

— Точно.

Сатир прищурился, разглядывая Леху. Сплюнул сквозь зубы.

— Ты вообще улавливаешь, что шутки кончились? Что дальше будет не по-детски?

— Да точно! Только Клыку. Я думаю, это он им…

— Не надо тебе думать! — взорвался сатир. — Меня лучше слушай, и все! А думать тебе не надо! Думает он… Кто бы тебя научил, интересно…

Пупс и Крыс двинулись к расщелине, и сатир хлопнул Леху по крупу.

— Ладно! К вечеру эти раздолбаи выдохнутся и свалят в реал. Тогда возвращайся, дело есть. А теперь пшел отсюда, парнокопытное!

Он вскочил на выступ в каменной стене и легко пошел карабкаться вверх. Уже не сатир, уже расплывчатая тень между камней…

Леха втиснулся в расщелину и побежал, с хрустом выдирая броневыми наростами крошки из стен. На сатира надейся, а сам не плошай…

Полная темнота расщелины кончилась, и тут же налетел ветер. Поцеловал шершавыми сухими губами, резанул глаза крупинками песка, но Леха улыбнулся.

Свобода!

Здесь уже не догонят. Здесь для бычьей аватары раздолье… Побежал прочь от стены, прислушиваясь к ночной тишине, тихому шуршанию ветра в ушах, шороху песка под копытами и тому, что позади. Как там, в расщелине? Продираются?

Один раз сорвался камень — высоко, с самого гребня скальной стены, наверно, — зацепив по пути вниз еще дюжину-другую. По расщелине прокатился дробный грохот, и еще долго прыгало эхо.

И все.

Ни выстрелов, ничего. Испугал их сатир?

Леха облизнул губы. Жажда потихоньку пробуждалась.

Надо быстренько к вышке, нажраться кровушки — Леха поморщился, но, что делать, без этого тут никак — и быстрее в город. К Тхели.

А, черт! Тхели…

Леха покосился на плечо. Тускло мерцал броневой нарост. В мелких царапинах, покрылся налетом скальной крошки — это пока продирался в узкой расщелине, — и только. Дракончик остался на трупе прошлой аватары. Где-то возле первого прохода, если еще не разложился.

А без дракончика… Рассмотрела она его прошлой ночью?

Может быть. Очень хотелось бы в это верить. А если нет? С ней же не заговоришь просто так, словами-то ничего не объяснишь… Ч-черт! Леха повернул и побежал на юг. Туда, где скальная стена переходила в Изумрудные горы. И встал. Месяц где-то за скальной стеной, если еще не свалился за горизонт. Здесь только звезды вверху, света совсем немного. Но теперь, когда прямо мордой уткнулся…

На идеально ровном, зализанном ветром песке — цепочка следов, сбегающих с дюны куда-то в темноту. Леха повел мордой, продолжая их, пусть и невидимые…

К скальной стене. Забирая наискось, куда-то к расщелине. Откуда только что вылез. Лысого следы?

Хм… Неужели от самого города на своих двоих топал? А те двое, Пупс с Крысом? Их следы где? Не разделились же они у самого города, чтобы топать через всю пустыню к двум разным проходам?…

Леха прошел по следам вверх. Перевалил гребень дюны — и от досады зашипел сквозь зубы.