Кладоискатели

В несколько прыжков я очутился у кустов и побежал вдоль просеки. Каждую сосну, встречавшуюся на пути, я обегал вокруг.

Продотрядники удивленно посмотрели на меня и снова взялись за дело.

- Макар! - сердитым голосом крикнул отец. - Пойди сюда!

Я подошел.

- Не ждал от тебя, - сдвинув брови, сказал отец. - Тут важное дело, а ты озорничаешь. Нашел время…

- Я не озорничаю, я свою кепку ищу.

- Эту, что ли? - спросил один из бойцов продотряда и поднял над головой мою кепку. - Сейчас подобрал…

Я подбежал к нему:

- Где? Где подобрал?

- Вон под той сосной валялась, - сказал боец. - Я подумал, грибник какой потерял. На, держи, в другой раз не роняй.

- Значит, тут зерно! - Я уверенно указал на кучу валежника.

- Гром тебя разрази! - зарычал Гергей Миквор. - Эх, не попался ты мне ночью, свернул бы я тебе, комбедовский щенок, голову!

- Руки коротки! - отозвался мой отец и принялся помогать продотрядникам грузить мешки на телеги.

Я стоял в сторонке, смотрел, как грузят зерно, и радостно думал, что теперь кулацкий хлеб достанется голодающим рабочим…

А еще был случай, когда моя кепка, можно сказать, жизнь мне спасла.

В тот год в нашей деревне начали создавать колхоз. Моего отца выбрали председателем. В колхоз записалось всего-навсего человек десять, остальные решили выждать. Отчего так было? Оттого, что кулаки мутили воду, отговаривали людей от колхоза. Кого отговаривали, а кому и грозили. К тому времени старый Гергей Миквор помер, первым богачом в деревне заделался его сын Тэмрекей. Были у нас и другие кулаки, помельче. У всех у них отрезали лучшие земли, передали вновь образованному колхозу. Ну и злились они, конечно.

Я в то время был уже взрослым парнем. Выучился на тракториста и, когда подошло время весенней пахоты, должен был пригнать из МТС трактор - пахать колхозные поля.

Собрался я в МТС, за десять верст от нашей деревни, под вечер.

Мать всполошилась:

- Не ходил бы, сынок, на ночь глядя! Сам знаешь: опасно.

И верно, бывали случаи, что кулаки убивали трактористов. Не хотели, чтобы трактора работали на колхозных полях. Оно и понятно. Взять хоть наш тогдашний колхоз: хозяйство было никудышное - три лошади да два плуга. Много ли с ними наработаешь? Вот государство и старалось дать колхозникам трактор. Колхозу помощь, кулакам - нож острый. Слыхал небось песню про Петрушу-тракториста?

Кулачье до тебя добирается,
Комсомолец лихой, не плошай!..

- Ничего, мать, со мной не случится, - сказал я. - Жди меня завтра к утру.

Рано утром на новеньком «фордзоне» я подъезжал к своей деревне. Смотрю и глазам не верю: мост через речку разрушен! Еще вчера вечером переходил по этому мосту - был целехонек, а тут…

Ночью кулаки постарались, - думаю. - Может, хотели меня подкараулить, да прозевали, вот и решили мост сломать. Теперь небось притаились в прибрежном ракитнике, надеются, что я побегу в деревню за подмогой, брошу трактор на берегу, тогда они покалечат его или сожгут… Нет, не выйдет!»

Я начал газовать что было сил, мотор заревел на всю округу.

В деревне услыхали, бросились к реке, мой отец впереди. Люди кричат:

- Едет! Макар едет!

Подбежали ближе, видят, я не еду, а на месте стою - моста-то нет!

- Что будем делать, Тимофей Иваныч? - спрашивают колхозники.

Отец отвечает:

- Будем мост чинить. Макар, не отходи от трактора ни на минуту, слышишь?

Я кричу со своего берега:

- Слышу. Чините скорей!

Мужики в затылках скребут:

- Тут крепкие бревна нужны. Где их взять?

Отец им:

- А новый сруб Тэмрекея на что?

Тэмрекей - он тут же вертелся - услыхал, коршуном налетел на отца:

- Ты своим голодранцам начальник, а мне ты никто! Моим срубом не распоряжайся, он мне самому нужен: я новый дом буду ставить!

Мужики зашумели:

- У тебя и так дом в два этажа, куда тебе еще дом? Тэмрекей свое:

- Не ваше дело! Ни бревна не дам!

- Дашь! - сказал отец. - Мост не сам рухнул, это ты со своими приятелями его сломал. Вот твои бревна и пойдут на починку. Не дашь - сами возьмем.

Тэмрекей злобно сплюнул и пошел прочь от реки.

Мужики дружно взялись за дело, и после полудня мост был починен.

Я торжественно въехал в деревню.

Из домов повыбежали стар и млад, мужики и бабы. Кто смотрит с интересом, кто недоверчиво качает головой, кто в страхе крестится.

Я завел трактор под навес возле колхозного амбара и выключил мотор.

Слышу разговоры:

- Видал, железная телега без лошади едет!

- Ну и чудеса!

- Неужто пахать станет?

- А ты как думал!

- Как же без лошади-то? Ох, не верится…

- Поглядим…

- Не к добру это, мужики, испоганит трактор землю керосином, на такой земле хлеб нипочем расти не станет, только зерно зря загубят…

Ну, это, ясное дело, кулацкая агитация.

Настроение у меня в тот день было праздничное. Я живо представлял себе, как завтра на заре выведу трактор в поле и вспашу первую борозду…

До блеска вымыл я трактор, насухо протер ветошью, все ходил вокруг и оглаживал его, как лошадь, только что не обнимал. Оставил трактор под присмотром сторожа и пошел домой.

Неподалеку от дома дорогу мне преградил Мамат Пилька - приятель Тэмрекея, тоже кулацкий сынок.