Клад вечных странников

В сенях было воды по щиколотку, не меньше. Гнетущий запах сырости, старости, затхлости, почему-то свежеразрытой земли. И еще было холодно-холодно – холодней даже, чем на улице!

– Надо печку затопить, – пробормотала Маришка, бестолково шаря по стенам сеней в поисках двери. – Небось в дровянике еще есть… А черт, руку занозила! Клин блинтон, да где же эта дверь?!

Как всегда, магическое слово помогло незамедлительно: что-то заскрипело, тяжело поползло. Ирина тревожно сощурилась: новый запах, да какой страшный! Почему-то сквозь дымок отчетливо пахло кровью…

Через мгновение, при новом высверке молнии, она поняла, почему: на полу навзничь лежал человек.

Девушки в ужасе прижались друг к дружке. Маришку колотило так, что шатало и Ирину.

– Кто там? Кто это? – выстукала зубами Брунгильда.

– Фонарик бы… – выстукала в ответ Ирина.

– Есть фонарик! – Маришка пошарила в кармане. – Отцовский, старый. Не знаю, загорится ли?

Тускло-тускло зардела в темноте крошечная лампочка. Блеклое пятно света скользнуло по стенам, по столу, на котором валялась упавшая свеча; по полу; блеснуло в темной кровавой луже, в которой лежал… Петр.

Прошлое

Шло время. Мальчик вырос, стал юношей, закончил школу, начал учиться дальше. Но странно: никак не удавалось выкинуть из головы таинственную находку. Попытка наполнить смыслом загадочные сочетания букв все время жила где-то на обочине его сознания. Исподтишка, словно бы сам над собой посмеиваясь, он начал читать о шифрах – все, что только мог достать. К его изумлению, оказалось, что книг такого рода, во-первых, не очень много, а во-вторых, их довольно трудно раздобыть. И все-таки он кое-что узнал: например, о том, что криптографии-тайнописи, или скрытому письму – не то что сотни – тысячи лет! Уже в древнеиндийских рукописях исследователи позднейших времен находили более шестидесяти способов тайнописи. Существовала она в Египте и Месопотамии, в Древней Греции и Риме. Была своя собственная тайная азбука у Юлия Цезаря. Известны квадратный шифр Трифемия, шифровальный прибор древних греков «Сцитала»…

Может быть, они помогут раскрыть тайну? Или это – книжный шифр, который предложил использовать еще Эней из Спарты в своем сочинении «Об обороне укрепленных мест»? Книжный шифр – система, при которой буквам открытого текста соответствуют буквы, находящиеся на определенных местах и являющиеся ключом книжного текста, – поставил рекорд долголетия. Он применяется даже в наше время!

Постепенно юноше стало казаться, что история человеческая – это попытка скрыть все, что угодно, причем не только от врагов, но и от друзей. Конечно, русские не остались в стороне. И юноша понимал: разгадку его находке следует искать именно в системах русских, славянских шрифтов.

Что же перед ним? Одно хорошо: не литорея – «простая», она же «тарабарская грамота», или «мудреная», представляющая собой чередование точек, черточек и кружочков, расположенных в определенном порядке. И не «цифирь счетная», заменявшая буквы в некоторых шифрах. Загадочная «хвиоть» или «фиоть», о которой в наше время никто ничего не знает? «Система иных письмен»? При ней буквы кириллицы заменялись другим алфавитом: глаголицей (к концу ХV века забытой настолько, что ее вполне можно было использовать для шифрования), греческим, латинским или пермским – геометрической азбукой, изобретенной просветителем северных земель Стефаном Пермским. Конечно, пришлось бы худо, окажись шифрователем загадочного письма какой-нибудь хитрец вроде смолянина инока Луки, записывавшего «Смоленскую псалтирь» 1395 года. Он частенько писал не всю букву, а лишь часть ее и применял «цифирь счетную».

К счастью, такие любители «чистого искусства», как Лука, были среди шифровальщиков все-таки редкостью. Какой смысл изощряться, если хитросплетение твоих словес никто не сможет оценить? Не зря же Флетчер Пратт в книге «История шифров и кодов» писал так: «Искусство шифрования – процесс выражения слов, передающих смысл только немногим лицам, которым известен этот секрет».

Кто же были эти лица? Во-первых, загадочный гость, однажды явившийся в дом Антонины Васильевны, а во-вторых, ее дед. Очевидно, письмо все-таки предназначалось ему, но не было передано, поскольку деду пришлось бежать, а гость был арестован. И раз деду предстояло письмо прочесть, значит, его все-таки можно прочесть! Осталось сделать это…

А если исходить от этих самых лиц? Если попытаться понять, кто они такие?

Насколько помнила бабушка, они называли друг друга странником и странноприимным. Странник, странник…

Почему именно такие сочетания именно таких букв выбрали эти два человека?!

Юноша засел за словари и вскоре выяснил, что именно так, странниками, называли друг друга представители раскольнической, старообрядческой секты бегунов.