Клад у семи вершин

Тревога за сына, тревога за невестку, за будущего внука гнала Назира вперед, он торопил жену и Саксанбая, и на рассвете они вошли в кишлак. В доме их горел свет, оттуда выбежала какая-то женщина, Назир узнал соседку. Увидев хозяев, женщина закричала:

— Скорей, скорей, рожает, ваша невестка рожает!

Со стыдом вспоминал потом Назир эту минуту, но тогда не стерпел, сорвался — размахнулся и ударил жену по лицу:

— Кому говорил — смотреть за ней?!

Зейнаб споткнулась, а потом побежала к дому.

Невестка принесла девочку, дала ей жизнь, а сама умерла, не выдержала родов.

На сороковой день после проводов Турсуна, после рождения дочери его Зулейхи и смерти от родов молодой его жены получил Назир письмо. Название города, откуда писал Турсун, было замазано военной цензурой, но Назир продолжал думать, что сын его в Саратове. О себе Турсун рассказывал мало, а больше интересовался жизнью своих домашних, и прежде всего спрашивал о жене. Не знал еще ничего… В конце письма предупреждал: «Через два дня уходим на фронт. Напишу из части, пришлю номер полевой почты. Сами пока не пишите — не найдет меня письмо».

Старики встречали теперь почтальона на улице, ждали весточки от сына, но он не написал больше.

А потом пришло извещение: рядовой Турсун Назиров пропал без вести…

* * *

Часы ударили десять раз. Назир поднялся со скамейки — пора уже было идти в управление. Воспоминания ушли, он снова видел скверик, солнечные блики на аллеях, людей, спешащих по своим делам.

Длинные коридоры управления, множество дверей, люди, сидящие за столами над бумагами либо торопящиеся куда-то с бумагами в руках, — все это напугало старика, он растерялся и не сразу решился спросить, куда ж ему обращаться с планом сына. Наконец он остановил молоденькую девушку, похожую на внучку его, Зулейху, та отвела его в комнату, где было много телефонов и сидела нарядно одетая женщина, а уж эта женщина провела Назира еще дальше, в смежную комнату, — там за столом сидел молодой человек. Увидев старика, он встал, поздоровался и усадил его в кресло у окна.

— Вахид Умарович, он к вам с какими-то бумагами… — начала было женщина, но управляющий не дал ей договорить, а обратился прямо к Назиру:

— Знаю о вас, звонил сосед ваш товарищ Саксанбаев, мы вместе за границей работали. Просил посмотреть ваши карты.

Назир достал из-за пазухи бумаги сына, положил их на стол.

— Турсун мой без вести пропал. Геологом стать хотел, три года занимался, война не дала закончить ученье. Вот, бумаги остались его, говорят, будто ископаемые какие-то обозначены. Может, нужное что…

Управляющий посмотрел планы, спросил:

— Это где-то рядом с Семью вершинами, да?

— Так, сынок, мой Турсун часто туда ходил.

Управляющий нажал кнопку вызова, вошла секретарша.

— Позовите Кадырова, — распорядился он, а старику сказал: —Планы студенческие, небрежные, для себя, видно, составил…

— Недоучился он, — оправдываясь, повторил старик. — Война помешала. Но вы не сомневайтесь, горы от нас близко, километров пять всего, проверить легко будет. Мой Турсун на каникулах все там пропадал…

Открылась дверь, в кабинет вошел человек, за которым посылал управляющий, поздоровался. Тоже молодой, как и начальник, серьезный с виду.

Управляющий показал ему планы:

— Вы ведь занимались Семью вершинами, так? Вот посмотрите, отец принес планы сына, сын в сорок втором пропал без вести. Студент-геолог был. Раз знаете район — вам, как говорится, и карты в руки.

— Гм… больше двадцати лет прошло, значит. Боюсь, мертвое дело — если б и было там что-то стоящее, за такое время само б нашлось…

— Думаю, вам следует внимательно ознакомиться с планом. В любом случае мы ничего не теряем, а если будет нужно — продолжим изыскания.

— Поищите там, детки, у Семи вершин, — попросил Назир. — Сын мой тоже геологом был…

Кадыров посмотрел на старика, покачал головой и взял бумаги.

— Спасибо, сынок! — сказал Назир, голос его дрожал. — Когда узнать мне можно будет? Приеду из кишлака.

— Не беспокойтесь, отец. Если уж займемся, сами к вам приедем! — успокоил Кадыров.

— Спасибо вам, сынки, не обидели меня, старика… Пошли вам аллах долгой жизни! Буду ждать вас.

На улицу Назир вышел повеселевшим — верил, что захотят помочь ему, что найдут важное в планах сына…

* * *

Вернувшись в кишлак, Назир прямо отправился в чайхану к Саксанбаю, рассказал другу о своей поездке, спасибо сказал за помощь сына его ученого.

Саксанбай выслушал, потом ответил задумчиво:

— А знаешь, Назир… Коли найдут этот клад, ты ведь здорово разбогатеешь, поверь моим словам.

Назир рассердился:

— Что говоришь, неразумный! Разве ищу для себя денег? Если найдут то, что Турсун искать думал, — ведь будто с сыном повидаюсь! Вот мое богатство! Неужели не понимаешь? Но сердцем чую, есть он, этот клад… Нашел его Турсун, только из земли вынуть не успел…

— Помоги тебе аллах! — пожелал Саксанбай.