Клад под могильной плитой

Конечно! — отозвалась со своей байдарки тетя Клава. — Мы уже не по воде едем, а по камышу. Надо назад выбираться!

Ага! — проворчал дядя Витя. — Так ты и выбралась отсюда задом наперед! Нет, будем пробиваться!

«Вперед! — вскричал капитан Гаттерас», — папа процитировал Жюля Верна. Сережка эту книгу тоже прочитал, но понял из нее только одно: этот самый капитан Гаттерас оказался просто-напросто психом, зацикленным на Северном полюсе. И еще Жюль Берн придумал, будто прямо на полюсе стоит остров, а на острове — вулкан. Если б великий фантаст не умер в 1905 году, а прожил всего на четыре года дольше, то узнал бы, что ничего такого на Полюсе нет, потому что в 1909 году туда доехал на собаках американец Роберт Пири и ничего интересного, кроме льда, не нашел.

Ну и придурки же эти мужики! — проворчала Сережкина мама. — Все бы им в игрушки играть!

— Как дети малые! — согласилась тетя Клава. Но тем не менее все стали хвататься за стебли камыша и протаскивать байдарки через заросли. «Джульетте», которая двигалась позади более тяжелого и глубже сидящего «Виктореза», приходилось полегче — она шла уже по проторенному пути, а вот дяде Вите и его экипажу довелось попыхтеть. Двигались обе лодки еле-еле, а конца-краю камышовым зарослям не видать. К тому же от комарья спасу не стало.

Мы отсюда не выберемся! — заныла Тась-ка. — Надо обратно, папа!

Вперед! Только вперед! — прорычал дядя Витя. — Там, дальше, по-моему, открытая вода начинается…

А по-моему, — сказала тетя Клава, — там камыш еще гуще стоит. И уже на сухом месте.

Но не правы оказались оба. Лодки еще целый час тащились через камыши, но ни открытой воды, ни сухой земли так и не появилось.

Может, все-таки повернем обратно? — предложила мама.

Неужели ты думаешь, что после того, как мы уже целый километр преодолели, обратно будет легче возвращаться?! — вспылил папа. — И только для того, чтоб вернуться туда, откуда начинали!

— Но мы по крайней мере знаем, что там сза- ди, — проворчала мама. — А куда вы сейчас ломитесь — неизвестно. Сплошное мужское упрямство и тщеславие! Гаттерасы несчастные!

Женщина на борту приносит несчастье… — припомнил папа старую морскую примету.

А три — тем более! — поддержал его дядя Витя.

Ладно-ладно, — зловредно пообещала тетя Клава, — вот доберемся до земли, посмотрим, как вы кашу сварите…

И мы тебе, папка, помогать не будем! — хором пропищали Таська с Татаськой.

Не ссорьтесь, граждане! — воскликнул Сережкин папа. — Справа по борту — вода!

Все дружно посмотрели направо. Действительно, в той стороне сквозь частокол стеблей просвечивала водная гладь. И довольно близко от байдарок.

Конечно, развернуть лодки в густых камышах тоже оказалось непросто. Пришлось папе и дяде Вите вылезать за борт, хватать лодки за носы и по пояс в воде тащить их вправо, приминая днищами камыши.

— Ур-ра! — вскричали «капитаны», когда им удалось выволочь лодки на нормальную протоку. И даже запели очередную пиратскую песню:

Приятель, смелей разворачивай парус!

Йо-хо-хо! Веселись, как черт!

После того, как им удалось влезть обратно в байдарки и не перевернуть их, мама, скептически хмыкнув, поинтересовалась:

— А куда дальше плыть собираетесь?

— По течению, леди Джульетта! — хихикнул папа.

«Викторез» снова пошел впереди, а «Джульетта» держалась метрах в трех от него. Протока постепенно уходила вправо и понемногу расширялась. Вскоре снова стали хорошо видны лесистые холмы, только гораздо ближе, чем раньше. А еще через четверть часа камышовые стены как бы раздвинулись, и в той стороне, куда плыли байдарки, показался невысокий песчаный обрыв, за которым просматривался склон холма, поросший невысокой травой и мелкими сосенками, а дальше — высокие сосны.

— Земля! — заорал дядя Витя. — Полный вперед!

На обоих байдарках дружнее заработали веслами. Протока опять пошла влево, но та камышовая стена, что была по правому борту, постепенно сошла на нет. Теперь камыши тянулись только слева, а справа оказался тот самый обрыв. Правда, он был слишком крутой, и высаживаться на берег было неудобно. Но ниже по течению обнаружилось, что обрыв становится более пологим, а в одном месте плавно переходит в небольшой песчаный пляжик. Вот тут-то, проплыв еще метров пятьдесят, байдарки и остановились.

По-моему, это тот самый остров, о котором говорил Крокодил! — уверенно заявил дядя Витя. — Холм, лес, берег не заболочен — все сходится. Значит, если ребята найдут нашего «адмирала», то так или иначе прибудут сюда. Представляешь, как мы им нос утрем, а? Придут они измученные, усталые, искусанные комарами — а у нас тут уже обед готов, палатки поставлены и сами мы — загораем на солнышке.

Классно! — завопили Таська с Татаськой.

В это время посреди реки совсем недалеко плеснула хвостом какая-то большая рыба.

Ого! — насторожился дядя Витя. — А я-то думал, что зря спиннинг взял! Если уж она днем тут ходит, что под зорьку будет, когда самый клев?!

Я в этом не очень понимаю, — вздохнул папа, — всегда мечтал научиться рыбачить, сколько раз друзья приглашали, а так и не собрался… Все некогда…