Kizumonogatari

Киссшот произнесла это, словно прерывая мою речь.

Фактически, я бы сказал, что она почти прервала ее.

– Это тоже довольно старая история… Ты помнишь? Я, кажется, говорила тебе, что когда я сражаюсь, иногда использую катану.

– Серьезно?

Она мне говорила?

Ну… А, да, было что-то такое, когда мы разговаривали о длинных мечах Драматурга. Она упоминала о вызове меча при помощи своей способности к созданию материи.

Я совершенно забыл.

Но я был рад, что мне удалось вспомнить об этом, не прибегая к необходимости копаться в своем мозгу…

– Эта катана была памятью о нем, – произнесла она.

Киссшот засунула свою правую руку по запястье в живот. Она прошла сквозь ее платье, ее пальцы с легкостью рылись среди внутренних органов.

И только я обрадовался, что мне не пришлось лезть в свой мозг…

Не обращая внимания на то, как сильно я был обескуражен, она вытащила свою правую руку из живота. Эта рука сжимала нечто, сильно напоминающее рукоять меча.

Кроме того, рукоять того меча была рукоятью японского меча?

Моя догадка попала в цель.

Меч, который Киссшот вытащила из своего живота, был под 2 метра длиной и относился к типу «большой меч [32]».

– Юто [33] Кокороватари [34] – это первоклассный клинок, сделанный анонимным кузнецом, но, похоже, он был довольно знаменит в то время. Ну, я не очень хорошо в этом разбираюсь, но пока он остается острым, этого достаточно.

– Э-э-э…

За это время рана на животе Киссшот уже затянулась, а затем я взглянул на этот меч. Он был длинным, хоть и не настолько, как клинки Драматурга. Несмотря на то, что фламберги Драматурга выглядят первоклассными мечами, японские мечи сами по себе обладают уникальным шармом.

Если подумать, то для Киссшот, имеющей светлые волосы и такое платье, этот одати выглядел неподходящим оружием. Да и какая разница, насколько остер клинок, существует ли оружие, соответствующее сверхчеловеческой силе вампира?

– Не двигайся, – произнесла она.

Внезапно Киссшот взмахнула этим мечом по имени Кокороватари.

Мне показалось, что в результате ее движения отлетела даже пыль, прилипшая к мечу, однако этим дело не ограничилось.

– Эй…

– Не двигайся. Я только что рассекла тебя.

– Э-э-э?

– Ты чувствуешь боль?

– М-м-м, нет…

– Хм-м-м. Значит, мои навыки никуда не делись. Сейчас можешь двигаться. Ты уже исцелился.

– Ч-что это было? Еще одна шутка после «семи с половиной кругов»? Ты сказала, что я излечился, но у меня же одежда не восстанавливается… Куда ты ударила?

– В торс, по горизонтали. Я также разрезала то, что мне не нравится.

– Тебе не нравится?!

– Не беспокойся насчет одежды. Острота Кокороватари настолько великолепна, что даже рассеченные края смыкаются обратно, если их не трогать некоторое время. Разумеется, не последнюю роль тут играет мое мастерство.

– …

Выглядит правдоподобно.

Действительно ли это так…

– Но как получилось, что этот меч соответствует твоим способностям и твоей физической силе? Разве изначально он не был обычным мечом?

– Все потому, что это не оригинал. Используя оригинал как заготовку, мой первый подчиненный создал этот меч из своей плоти и крови. Впоследствии я унаследовала его. Ну, из-за его остроты не важно, как часто я разрубаю цель, все остается как прежде. Поэтому можно сказать, что этому мечу подходит рубить только Кайи.

– Рассекатель Кайи, хех.

– Именно. Кокороватари сложно произносить, поэтому мои враги назвали его «Убийца Кайи». Изначально «Убийца Кайи» не было моим прозвищем, а всего лишь именем этого меча.

Произнося это, Киссшот засунула меч обратно в свой живот.

Словно она собиралась сделать сеппуку.

Стоп, она же бессмертна.

«Однако эта катана была памятью о первом подчиненном, который обладал таким же бессмертием», – сказала Киссшот.

Первый подчиненный уже мертв.

– Бессмертный вампир умер – значит, его убили?

Драматург, Эпизод, Палач. Люди, подобные этим троим, должны были существовать и 400 лет назад.

Однако…

– Неверно, – сказала Киссшот. – Он был таким человеком, которого бы никто и никогда не убил.

– Тогда как же?…

Он же был бессмертным.

Отчего он умер?

– Самоубийство, – безразлично произнесла Киссшот, холодно уставившись на раскинувшийся под нами город. – В 90% случаев это основная причина смерти вампиров.

– …

– Между прочим, оставшиеся 10%, которые приходятся на смерть от руки охотников, это что-то вроде ошибки в расчетах.

– Самоубийство – но почему?

– Скука убивает человека. Кажется, так говорят.

Скука… убивает человека.

Хотя люди умирают даже от чувства вины.

Но скука определенно убивает.

– Ну, все зависит от ситуации и эпохи, но будь ты хоть чистокровным вампиром или подчиненным, в большинстве случаев после 200 лет существования все жаждут смерти.

– Но каким образом они могут совершить самоубийство? Разве они не бессмертны?

– Сделать то же самое, что ты сделал в первый день. Выйти под лучи солнца – это простейший способ. Для вампира это что-то вроде прыжка со скалы.

– Как ты можешь так спокойно об этом говорить…

Хотя, возможно, все было именно так.

«Он определенно жаждал умереть», – сказала мне Киссшот в тот раз.