Китти и Полуночный час

Вот и всё. Я призналась по национальному радио. Я оборотень. По ощущениям разницы никакой — Кормак все равно поднимается на лифте на мой этаж. Но моя мама не знала. Я услышала в наушники серию металлических щелчков. Пушки, большие пушки. Предохранитель снят, можно стрелять.

— Разве это спортивно, Кормак? Ты же знаешь, что я безоружна. Здесь я лёгкая добыча, и у меня полмиллиона свидетелей в эфире.

— Думаешь, я не сталкивался с таким дерьмом раньше?

Хорошо, ложный путь. Я попробовала снова:

— А если я отключу эфир, тем самым нарушив условие твоего договора?

— Мой заказчик полагает, что ты останешься в эфире как можно долго. Ты будешь держаться ради рейтинга.

Чёрт, да кто заказчик? Кем бы он ни был, он знает меня слишком хорошо. Возможно, это не обычный фанатик, а кто-то из местных, кто точит на меня зуб.

Артуро.

Карл не заставил меня выйти из шоу. Возможно, Артуро решил позаботиться обо мне. Он не мог сделать это лично. Подобное нападение приведёт к войне между двумя группами. По крайней мере, Карл и стая объявят его нарушителем границ. Артуро придётся разбираться с последствиями.

Но Артуро мог нанять кого-то. Ему даже не нужно марать руки. Он сработает через посредника, и Кормак никогда не узнает, что его нанял вампир. У Артуро были средства получить мои снимки в ночь полнолуния. Он знал, где бегает стая.

Я услышала, как разъехались двери лифта. Раздался звук ботинок по линолеуму.

— Я вижу окно твоей кабины, Норвиль.

— Эй, Кормак, ты знаешь Артуро?

— Да. Он отвечает за местных вампиров.

— Он тебя нанял?

— Холодно. Как думаешь, кто стоит в моём расстрельном списке после оборотней?

Значит, он выслеживает ликантропов и вампиров. Я действительно хотела найти хорошую сторону этого парня, но в данный момент это казалось совершенно невозможным.

Я должна придумать, как мне доказать, что Артуро нанял Кормака через посредника. Возможно, это заставило бы охотника за головами отступить.

Затем я услышала вой сирен. Окно в моей студии выходило на улицу. Мне даже не нужно было перемещаться, чтобы увидеть красно-синие всполохи. Полиция. Последние несколько минут тянулись словно часы, но даже если смелый слушатель вызвал копов, как только Кормак объявил о своих намерениях, то им бы не удалось приехать так быстро.

—Ты слышишь это, Кормак?

— Чёрт, — пробормотал он. — Слишком быстро.

Эй, мы до чего-то договорились.

— Скорее всего, кто-то позвонил полицейским заранее, и копы знали, что ты придёшь сюда. Ты точно не хочешь заново пересмотреть мою теорию «обманули дурака»?

Артуро мог достать меня через Кормака, а с полицейскими внизу он мог разобраться с самим Кормаком, если только у него есть зуб против охотника за головами. Полицейские не купятся на историю об оборотне. Они посадят его за убийство.

— Ты это несерьёзно.

— Артуро, глава местного клана, хочет выгнать меня из эфира. Могу предположить, что ты разозлил его недавно?

— Гм, да, можно и так сказать.

Есть какая-то подоплёка. Придётся обождать, чтобы позже вырвать у Кормака признание.

— Давай представим, что он нанимает тебя через третью сторону и вызывает полицейских, пока ты на задании, тем самым лишая тебя шанса уйти. Ты может, и уничтожаешь оборотней из принципа, но моё убийство тебе ничем не оправдать. В ту минуту, как ты нажмёшь на спусковой крючок, полицейские изрешетят тебя пулями. Как тебе такая перспектива?

Пауза, достаточно долгая, чтобы моё трепещущее сердце сделало удар с полдюжины раз.

— Ты псих.

Я не слышала шагов, не слышала оружие. Он перестал двигаться. Я нервничаю? Я не видела пушек. А мне и не надо: я чувствовала запаха тела Кормака, взвинченные нервы и пряный лосьон после бритья. Я чувствовала запах оружейного масла. Чувствовала… серебро. У него серебряные пули. Любые сомнения относительно правдивости его требований и намерений исчезли. Он выслеживал ликантропов и вампиров, и если он жив, чтобы говорить о своих жертвах во множественном числе, то он знал своё дело.

Я всё ещё в эфире и затыкаю за пояс все остальные шоу, беря в прямом эфире интервью у моего потенциального убийцы по национальному синдицированному радио. Поэтому я возбуждена? Я заговорила быстрее. Слова были моим оружием, как пушки Кормака — его. Оставалось только надеяться, что моя мишень тоже смертна.

— Эй, Кормак, а ты когда-нибудь имел дело с оборотнем с предменструальным синдромом?

— Нет.

— Ну, это реальная сука.

Он стоял прямо за дверью. Ему нужно лишь заглянуть внутрь и выстрелить. Мои пальцы зудели, кости тоже. Я хотела измениться, хотела бежать. Я чувствовала, как Волчица цепляется за мой жёстко удерживаемый контроль, в самозащите, самосохранении. Я могу бороться… но не буду. Сжав дрожащие ладони в кулаки, я задержала дыхание. Мэтт присел в углу с широко раскрытыми от страха глазами. Он уставился на меня. Не на дверь или Кормака, а на меня. Оборотень.

Кормак рассмеялся. Смех прозвучал нежно, почти неразборчиво даже для моего чувствительного слуха. Следующим я услышала щелчок — предохранитель вернулся на место.

— Я могу задать вопрос?

Буду я жить? Умру? Какой?

— Конечно.

— Что это за имечко для оборотня? Китти?