Кицунэ

Я взмок за какие-то три-четыре минуты, как бедный крестьянин на рисовых плантациях. Девочка с ушками двумя пальчиками забрала чудовищно потяжелевший клинок из моих рук и протянула салфетку, промокнуть пот на лбу.

– Ты очень храбрый и сильный. Но ты всё время думаешь. Как попасть по мне, но не сделать больно, как не задеть всерьёз, куда я шагну, есть ли у меня время пригнуться? Ты думаешь о моей безопасности больше, чем о себе. Так не победить врага. В настоящем бою ты и меч бы не успел вытащить, как я бы уже надкусывала твоё бьющееся сердце в десяти шагах от твоего ещё стоящего на ногах тела.

Мне не оставалось ничего, кроме как развести руками, признавая её абсолютную правоту.

– Научишь меня?

– Для этого тебе придётся потратить десять лет жизни. Только тогда ты сможешь сражаться с людьми, а раз уж ты решил биться с самим Нэкоматой…

– Я этого не говорил.

– Ты думал! – без предупреждения взорвалась госпожа Мияко-сан. – Дурак! Какой же ты дурак, Альёша! Мой жених, будь он множество раз проклят всеми богами всех небес мира, овладевал боевыми искусствами ещё за тысячу лет до моего рождения. Он непобедимый демон! Ему достаточно не глядя опустить на тебя свой хвост, чтоб размазать твоё тело по всему Млечному Пути, а ты хватаешься за этот нарисованный меч? Ты… ты…

Она дважды ударила меня кулачками в грудь, потом ещё боднула лбом, а потом замерла, когда я обнял её и погладил по голове. Кицунэ не плакала, не билась в истерике, нет. Она лишь еле слышно всхлипывала, прижимаясь ко мне всем телом.

Не помню, сколько мы так простояли, домашние бесы, испуганно попрятавшиеся во время нашей «битвы», теперь стояли плечом к плечу и, не стесняясь, вытирали кулаками крупные слёзки. Я ещё подумал, что надо как-нибудь купить им пряников, что ли…

– Ещё чего не хватало, разбалуешь, они на шею сядут, – не поднимая головы, предупредила лиса.

– Это точно, мы такие, – поспешно согласились с ней рогатые.

– Брысь отсюда! А нам с тобой, наверное, пора пить чай и… – Её прервал телефонный звонок. – Это твоя мама. Ответишь сам или разрешишь мне выразить почтение уважаемой Вере Павловне-сан?

Разумеется, я кинулся к смартфону в надежде успеть первым. Успел, но лишь потому, что хихикнувшая Мияко преспокойно осталась на месте, не вступая в соревнование.

Разговор с мамой бы достаточно коротким и бескомпромиссным – сегодня вечером мы обязаны прийти к ним на ужин. Посидим за общим столом, познакомимся поближе, узнаем друг друга получше, поговорим все вместе, посмотрим семейные фотографии и так далее.

Отказы по состоянию здоровья или даже хотя бы перенос времени мероприятия не принимаются. Уважительная причина неявки только одна – справка из морга, заверенная тремя врачами и нотариусом, о полной и безоговорочной смерти приглашённых лиц! Да, вот это чудовище и есть моя мама, вот в таких условиях я рос…

– Ну что, собираемся, мой добрый господин? Я уже придумала, какое платье ты должен мне нарисовать. Ми-ми-ми?

– Я не хочу туда идти, я вообще против.

– Воистину почтительный сын, даже став седым, не может ослушаться воли родителей, – наставительно поправила кицунэ, продолжая тянуть меня за рукав. – Альёша-сан, мне жутко интересно посмотреть твои детские фото! Уверена, что ты там маленький, голенький и няшный!

– Нет.

– Твоя мама обещала мне…

– Тем более нет!

– И платье нет? Тогда я буду огорчаться, ныть, рыдать, выть, плакать, скулить, печалиться, тосковать, нудеть и, может быть, даже немножечко скандалить…

– Хорошо, платье – да.

– Я тебя обожаю-ю! – Мияко подпрыгнула, счастливо чмокнув меня в обе щёки.

Иногда мне кажется, что вот примерно таким образом, чередуя поощрение и наказание, из нормальных мужчин делают типичных подкаблучников. Как уже говорилось выше, ушлая кицунэ прекрасно разбиралась во всех тенденциях как современной, так и классической моды, поэтому её выбор костюма был очевиден.

Она определила для себя строгое кремовое платье под коричневые туфли на невысоком каблуке, собрала волосы в узел на затылке, прижала ушки и выглядела точно так же, как учительница начальных классов. Вот уж это мама оценит, можете не сомневаться. Хотя пышный рыжий хвост, конечно, добавлял игривости.

Вышли мы примерно за час, решив прогуляться пешком. Можно было сесть на маршрутку, но погода сегодня расщедрилась, ветра не было, поэтому лисичка первой предложила не упускать шанса пошуршать последними опавшими листьями. Я согласился и не пожалел.

Творческий человек почти всегда способен понять другого или другую. В общем, несмотря на яркую эксцентричность и периодические перепады настроения, от слёз до неуправляемой агрессии, Мияко была крайне романтичной девочкой. Она любила осень, могла гулять в любую погоду, ей нравилось щуриться на солнышко, шлёпать по лужам, прятать носик в тёплый шарф и мурлыкать…