Кицунэ

– В смысле жить вообще. То, что у тебя, даже не обсуждается, меня ведь тебе подарили.

Да, такое не забудешь. Десять – двенадцать шагов в сторону, и невидимая цепь заставляет лисичку послушно бежать, куда ей, быть может, и не хочется, и не надо, но куда денешься…

Разумеется, я всё простил, я умолял её остаться, я подтвердил, что она самый наилучший подарок, который мне только доводилось получать в своей жизни, и визжащая кицунэ, прижав ушки, вновь рыдала у меня на шее, но уже от счастья!

Храм Тода-дзи в городе Нара

– Отец, этот гайдзин недостоин нашей сестры!

– Его мать всё испортила, она оскорбила всех нас!

– До каких пор Мияко будет вынуждена страдать?! Ты видишь её слёзы, отец?

– На всё воля Небес, я не позволяю вам вмешиваться…

…Остаток вечера прошёл довольно спокойно. Ближе к девяти я позвонил отцу, объясниться и поговорить о сложившейся ситуации. Не скажу, чтобы он был прямо-таки счастлив видеть маму в нервах, на пустырнике и корвалоле, но тем не менее он хотя бы выслушал меня без крика.

– То есть у тебя не поселилась сумасшедшая японская наркоманка с нечёсаными чёрными волосами, в безвкусном платье аляповатых цветов, которая промыла тебе мозги, запутала, запугала и охмурила нашего мальчика?

– Папа, это не так.

– А кроме того, она пыталась ударить твою мать сковородкой по голове, потом облила её холодной водой, после чего ещё и орала ей прямо в уши бредовые вирши, хвастаясь тем, что вы вместе принимаете ванну, она спит с тобой на диване и ты кормишь её окровавленными сердцами своих врагов?

– Господи, какая чушь! Всё это неправда, Мияко нормальная. Обычная девушка-лиса.

– Лиса? Угу. Видимо, её ледяная избушка растаяла, и она переселилась к нашему зайчику в лубяную?

– Давай ты просто зайдёшь к нам завтра и всё увидишь сам?

– Уже «к нам»? Ты не слишком спешишь, сын?

– Ох, пап…

В общем, мы как-то сумели договориться. Мамина версия событий даже ему показалась чрезмерно раздутым пересказом комических сюжетов Гайдая. Договорились, что он зайдёт завтра к одиннадцати утра. Это нормально, мы с кицунэ хотя бы успеем подготовиться. Чего я не мог ожидать, так это того, что отец заявится не один…

Ночь прошла ровно, я настолько эмоционально вымотался, что уснул на ковре, без всяких проблем, и сны мои были крепкими, хоть палкой бей. Бодрая Мияко на этот раз встала первой, думаю, часов в шесть, поскольку, когда я проснулся в девять, она уже давно была на ногах, умылась, расчесалась, переоделась, приготовила роскошный завтрак и ждала меня, листая альбомы по истории мирового искусства. Лисичка была жутко любопытной, любые новые знания манили её.

– Твой кофе готов, Альёша-сан! Пей и рассказывай!

На столе дожидалась горячая кружка кофе, два бутерброда с маслом и сыром, воздушный японский десерт с непроизносимым названием (то есть я просто выговорить не смогу…) из рисовой муки и мёда. Я быстро умылся и с удовольствием принялся за завтрак. Всё оказалось очень вкусно.

Кицунэ сидела рядом, глядя на меня самыми влюблёнными глазами, синим и зелёным. В них отражались кусочек комнаты, край стола, окно и, разумеется, я почти в полный рост. На мгновение мне показалось, что именно мой образ занимает слишком много места.

– Что рассказывать?

– Я читала твои книги, пока ты спал. Мир искусства так изменчив. Я всегда считала, что лишь японцы умеют рисовать, а тиражи наших гравюр позволяли сделать искусство доступным для простого народа. Расскажи мне об импрессионистах! Я слышала, что они учились в Киото?

– Не совсем так. Однако влияние японского искусства на Писсаро, Моне, Ренуара, Гогена, Родена, Сезанна, Руссо, Ван-Гога, Тулуз Лотрека и прочих если и преувеличено, то не…

– Я обожаю тебя, мой учёный господин!

Короткий завтрак плавно перешёл в длинную и наукоёмкую лекцию по истории французского искусства конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Благо, что преподавателем именно этой дисциплины в нашем художественном училище была моя тётя по отцу. Светлана Константиновна гоняла меня как сидорову козу, чтобы никто и на миг не посмел подумать, будто бы я её любимчик. Но в результате я знал об истории искусств всё, что только можно, и даже чуточку больше!

И да, до сих пор я благодарен ей за науку. Госпожа Мияко-сан слушала меня, как бога…

– Ты самый лучший, я недостойна служить тебе, – примерно через полчаса сообщила девушка-лиса, кланяясь как заведённая, – твой ум не знает границ, твои знания глубже Японского моря, ты ведаешь всё на свете, но щедро делишься всем этим со своей смиренной кицунэ. Можно один вопрос?

– Легко, – размякнув от неприкрытой лести, разрешил я.

– Молоко кончилось, чая мне хватит ненадолго. Пойдём кого-нибудь убьём, и я съем сердце твоего врага?

– Предлагаю в качестве компромисса просто сходить в магазин.

– Вариант, – вздохнув, согласилась Мияко. – С удовольствием прогуляюсь!