Китэгра. Книга 5

Да ещё и этот сын Человека, киборг с атрофированными эмоциями и очень странно изуродованной душой. Такое чувство, что над ним проводил эксперименты маг Смерти, возомнивший себя Истинным Некромантом, потом на полпути раскаялся, понял насколько был самонадеян и глуп, да всё как было, так и оставил. Может и правда, так и было.

Не важно, впрочем. Живых много в Пределе миров и то, что кажется абсолютно уникальным, зачастую лишь редкая аномалия, которую не трудно найти в великом множестве, если желание искать, вдруг обнаружится. Так что, не важно.

Мировая ткань исказилась – что-то пробивалось к нему сквозь сотни миров. Оно было слишком слабым, даже едва живым, но большего и не требовалось. Он помог сообщению пробиться.

И в душу его проник леденящий холод – не этой планеты, нет.

Холод того, что так пугало многих Богов Мироздания.

Того, что он когда-то одобрил и несмотря на полу осознанный страх – применил.

Теперь пришла расплата - теперь он увидит воочию, почему она внушает ужас, даже богам.

4.

Ланарик откинулся на спинку сидения, и устало выдохнул. Покрасневшие глаза учёного, всё ещё обращены к голографическому экрану, на коем замерли чёрные символы множества сложных формул. Он смотрел на экран минут пять, а затем шмыгнул носом и развернул кресло налево. Потом, усилием мысли, заставил механизмы кресла переместить его по комнате, ближе к широкому металлическому столу с образцами. Удобное кресло позволяло меньше отвлекаться на лишнюю беготню и держаться в тонусе. Системы диагностики состояния организма и снабжения стимуляторами и прочим полезным интерьером для эффективной работы организма, к креслу прилагались. Комната большая, в ней много кто работал, но сейчас уже почти никого нет – вечер, народ разошёлся по домам. А вот он остался. И собирался работать до тех пор, пока даже стимуляторы не смогут поддерживать его разум кристально чистым, способным работать…

Только какой смысл? Сын Гнома, мрачно насупив кустистые брови, посмотрел на образцы.

Лежат аккуратным рядком на керамических поддонах. Лежат безжизненные, всё такое, но ему казалось, что каждый образец, преполнен ехидством и если бы мог, сейчас бы насмешливо улыбался.

Десять металлических слитков, десять сверхпрочных металлов, лишь два из которых превзошли оригинальный, какой до сих пор используется при создании доспехов для Воинов. Причём превзошли незначительно в качестве, но невообразимо сильно в сложности производства. По сути, вся работа насмарку. Много лет исследований. Куча времени на них потрачена. И что же в итоге, каков результат? А всё в пустую, он не смог продвинуться практически никак. А ведь работал над этим клятым металлом, что Великий Учитель назвал «мёртвым», с тех самых пор как они покинули комплекс. Ну, почти с тех самых пор – сразу как вышли было полно работы иного рода. Нужно было что-то делать с атмосферой, требовались новые металлы, новые пластики, много чего было нужно и пришлось отложить, можно сказать, дело всей своей жизни. А потом приземлился корабль Аргу, он бросил бесплодные попытки улучшить металл и занимался исследованием звездолёта, вместе со всеми. Но в итоге он всё равно вернулся к своей самой важной работе.

И полный провал. В этот раз, окончательный и бесповоротный – он в тупике. Последний образец максимально приблизился к идеалу, но достигнуть собственно идеала, похоже, невозможно.

Ланарик злобно сузив глазки, стал смотреть на этот самый последний образец. Чёрный как сама ночь, почти не отражает свет. Почти не разрушим, почти не поддаётся обработке – всё у этого драного металла так, всё у него - почти. Но он может стать лучше! Ланарик знал это и изо всех сил старался достигнуть совершенства, сделать этот металл воистину Абсолютом, металлом всех металлов – торжество над всем и вся, воплощение, что превзойдёт силу самих земных недр!

Металл королей, абсолютный металл, каковой улучшать уже будет просто не куда. Он может стать тем сыном Гнома, что превзойдёт самого Первого Гнома, прародителя всего его народа, искуснейшего кузнеца и оружейника, лучшего среди всех и вся! Он может стать тем, чьё имя впишут в историю, рядом с именем самого первого гнома в мире!

Ага, станет, как же, треклятый кусок железки…

-Выпади вся моя борода – я добьюсь своего! – Прорычал гном и поднялся на ноги. Кресло отправил пинком, подальше в сторону. Несчастный механизм, обиженно заскрипел, врезался в какой-то стол и упал спинкой на пол. С минуту слабо светились антигравитационные линии на нижней части кресла, потом мигнули и потухли. Ланарик, глазами красными от усталости и злобы, смотрел, как гаснут эти линии, глубоко в душе понимая, что ничего у него не получится…, глаза гнома расширились. А затем, его губы неуверенно растянулись в слабой улыбке.