Кирсанов до Кирсанова

Изолотажеурного мой молоточек
Бил я об урны взглядточен.
Оскопурпурно намочены
Рябые, бурные очи.

Июнь 20 г.

«На вестинах копен закопанного клада…»

На вестинах копен закопанного клада
В озеро мысли бежала тень,
В пропасти осени солнце падало,
Пингвин облак по нему летел.

Ветер холодными вздохами брызгал,
Метал металлом в мятели лета.
Резким объятием небо стиснул
И запер небо в немую клетку.

На желтых кучах глухих рыданий
Сидели птицы и седели.
А в темных стеклах скелета дали
Рыдали лета цветные трели.

В окраинах пляски обезумевшего сердца
Рыли траншею бездольные мысли
А в клекотных песнях воскресших дерсен
Литые льдинки как слезы висли.

Тесенное зелье

Чье это в гареве зелье?
Озелененный не ведал куст
О том что я из ранней вылил
Огустный мук заборов пеустей.

И придавив жгутом двух окон мостовую
Умчался в ад неизвестных клокочей,
И червь залин завыл поднявши выю,
И взонил лезть обглоданных очей.

И вы, и я, и те, которые смотрели в радь неведомого солнца,
Через оконце земли в горечь всполоснули сердце
Что вертится в груди и за полосью гонится.

Но сторониц на строчки облокочен локоть не измерчу вены
Упало зелье в гарево,
Снеслисясном колена.

20 октября 20.

4 (оджалье)

Звякнуло в выси сивым неведьем:
«Эй, вы»!
«На заборах не спи!»
Русло снесло половодье,
Весла обрызгал снег.

Зашевелил глазами в солнце,
Обнажил едымаленые ногти.
Зологубым рясном окончил
Одизин окороченную рокоть.

Велобурый волоочья стиснул
Обтянулись оболочки облак.
На которых стоня повиснул
Моих гуслей серебряный обод.

1 ноября

(из цикла Оджалье)

Заря закачала ветвями
Зарядились обвалы зимы,
За ряжеными вилось пламя
Заревел буреной камыш.

Игра хоровод окрылила,
Заалела осенняя явь,
И граненые серьги удила
Беловатый пушистый яд.

. . . . . . . . . .

Упасть ледяной громаде
В толпе челолобой негде,
В оджалом стоглазом чаде,
Сквозит ледяная небыль…

10 ноября

Листопад