Кирпичики

— Ерунда, не обращай внимания, — медленно ответил он, вытирая зачем-то руки платочком, — что нового скажешь?

— У вас тут видак где-нибудь имеется? — сказал я.

— Ну есть один… у первого в кабинете.

— Кассету одну хотел продемонстрировать.

— Надеюсь, не порнуху? — пошутил он.

— Нет, Гена, не порнуху, но по воздействию на мозг почти такую же забористую, — ответно пошутил я.

И мы поднялись на верхний этаж, там в приёмной первого быстро выяснилось, что он в отъезде, но секретарша милостиво допустила нас до видеотехники. Это оказались Самсунги, и видак, и телевизор, я быстренько запустил просмотр. Гена просмотрел нашу запись с каменной рожей, потом я остановил показ, вынул кассету и добавил:

— Это копия, а оригинал у надёжного товарища лежит. В случае чего он его отнесёт в программу «Вечер трудного дня», предварительная договорённость с руководством «Города» имеется, — это я на всякий пожарный уже приврал. — Что там с Куриленковым-то, согласен он на встречу?

— С утра недоступен был, надо ещё раз позвонить, — сказал Гена, когда мы возвращались в его кабинет.

И он тут же, не сходя со своего руководящего места, договорился с начальником концерна АМТ о встрече.

— Через час на Ильинке, — сообщил он мне, — видак у него в кабинете имеется. Я тоже пойду, если ты не против.

— Конечно не против, — сообщил ему я, — в любом месте, как известно, веселее вместе. А у него бандитов в штате случайно нет?

— Сейчас, Саня, очень трудно определить, где предприниматель и где бандит — сильно пересекающиеся это категории, — рассеянно отвечал мне он, — поедим может? У нас час времени есть.

— Я не против, — ответил я, — где сейчас едят комсомольские лидеры?

— Тут за углом кафешка открылась кооперативная, кормят вкусно, цены божеские, называется «Маленькая Италия».

— Италия это значит пицца и спагетти, — пояснил сам себе я, — годится, пошли в Италию.

Кафешка действительно была за углом… ну не за одним, а два раза надо было повернуть направо, и там во дворе старинного особняка 18-го века они и располагались. Время ещё не совсем вечернее было, поэтому посетителей было немного.

— Мне фрутти-ди-маре (спагетти с морепродуктами — мидиями там разными и гребешками) и бокал Совиньона, — заказал Гена, ознакомившись с меню, — а ты что будешь?

— А мне карбонару (спагетти с грудинкой, сыром и яйцом) и сто грамм Белого аиста, — сделал выбор я.

Пока готовили, мысли Гены приняли довольно неожиданный поворот.

— А вот это деваха, что в ролике была, — спросил он, — это ведь та самая, что с тобой за машинами ездила?

— Ну да, Люба, бухгалтерша из нашего института, — подтвердил я, — а что там, кстати, с машинами-то — продаются?

— Мерс уже загнал, БМВшка завтра наверно уйдёт, — рассеянно пояснил он, но потом продолжил о наболевшем. — Не познакомишь с Любой? Очень мне её лосины приглянулись.

— Я передам ей твоё пожелание, — осторожно ответил я, хотя ход его мыслей мне не слишком приглянулся.

А тут и еду принесли… не как в Милане, конечно, и даже не в Неаполе приготовленную, но вполне съедобную. Гена в промежутках между приёмами пищи всё развивал свою тему:

— Жизнь сейчас сложная стала, Саня, одни стрессы и неврозы, надо хоть иногда расслабляться.

— А кому легко, Гена? — парировал я его выпад, — всем трудно. Но сумерки сгущаются обычно перед рассветом, так что будем надеяться на лучшее… но готовиться к худшему, конечно, это на всякий случай. Как вообще дела-то? Что нового в комсомоле?

— Все комсомольцы в бизнес убегают, я вот наверно один такой дурак и остался, — разоткровенничался он почему-то передо мной. — Столько возможностей уже упустил, страшно подумать.

А спагетти тем временем подошёл к концу и у него, и у меня. Я допил остатки коньяка, и мы дружно зашагали на Ильинку — тут пешком гораздо быстрее было, чем на транспорте. Мордоворот-секьюрити на входе в АМТ был тот же самый, как в тот раз, когда мы с Мишей приходили.

— Нам назначено, — сказал ему Гена, — в семнадцать ноль-ноль, Мишин и Летов.

Мордоворот полистал тетрадочку, нашёл нужную строчку, после чего показал нам направление, в котором надо идти.

— Второй этаж, дверь с надписью «Приёмная», — добавил он.

Куриленков уже ждал нас — на столе стояли чайник, чашки и вазочка с печеньями.

— Что у вас за срочное дело? — спросил он у Гены, — давайте быстрее, через полчаса у меня важная встреча.

— Вот, — помахал кассетой Гена, — привет тебе от районного МЖК прибыл.

— Тэээк, — Куриленков повертел в руках кассету Филипс, — это, я так понимаю, надо вставить в видеомагнитофон? Ну вставляйте — вон он стоит. Надеюсь, не порнуха?

Я чуть не поперхнулся — что их всех так на порно переклинило-то? Но вслух ничего не сказал, всунул кассету в приёмное окно и протянул пульт директору. Тот нажал на кнопку «пуск», а далее мы десять минут пялились на зелёные любашины лосины.

— Это копия, — пояснил я Куриленкову, — а оригинал в надёжном месте хранится. И если со мной чего-нибудь случится нехорошее, кассету уйдёт в передачу «600 секунд», знаете наверно такую? В Питере каждый вечер выходит.