Водяная девушка казалась совсем перепуганной: она тонко вскрикнула, закрывшись рукой с растопыренными тонкими пальцами, вжалась в стену.
— Пожалуйста, не убивай меня, могучий варвар!
В последний момент Егор остановил Гора. Голос у нежити оказался булькающий и шепчущий, так могла бы говорить каракатица, но тембр был не мерзкий, скорее просто странный. Шкала ее жизни показывала:
Егор подождал немного. Тихо плескалась вода, блики гуляли по стенам. Урка прикрывалась рукой и нападать не пыталась.
— Ты убила Шо Хима, — обвинил он, попятившись персонажем и слегка опустив кирку.
— Этот человек первый напал на меня, варвар. — Девушка-нежить просительно глядела на него. — Набросился с топором и хотел порубить. Я только защищалась.
— Еще бы, — заметил Егор. — Я его понимаю: спускаешься в свой подвал, а там вдруг… зеленая женщина с перепонками между пальцев.
— Молю тебя, позволь покинуть это место. В награду я подарю тебе семь волшебных раковин. Это все, что у меня есть.
Она показала на забитый рухлядью пролом, через который, видимо, и попала сюда, а Егор про себя отметил, что окно квеста не появилось. То есть ему давали выбор: освободить Урку или вступить с ней в схватку, и все это оставалось частью задания «Помощь в подвале», только теперь он мог помочь нежити… либо, получается, мертвому хозяину, отомстив за него.
— Вот черт, — сказал Егор. — Так. Семь раковин, говоришь? Ну и на кой они мне?
— Они же волшебные! — воскликнула Урка. — И красивые!
— Ну ладно.
Прошел, хлюпая водой, к пролому и начал методично лупить киркой по забившей его рухляди. Он растолкал в стороны предметы помельче, которые игра определяла как «Спутанный клубок веревок», «Дырявая мешковина», «Смятое ведро», «Сломанные доски», затем методично разбил киркой сначала «Бочонок с углем», а потом три «Ящика с ветошью». У завалов была своя прочность, как у залежей руды, но усилий потребовалось куда меньше.
Жаль, кайлу это ничего не дало, зато прочность не снизилась, да и пролом быстро расчистился. Открылся заполненный темной водой лаз, уходящий в глубину под городские здания, к речке.
Только варвар успел распрямиться, как сзади раздалось завывание, и Егор на диване так и подскочил. Крутанул Гора, чуя недоброе: так и есть! Вот чертова девка! Ну обманщица!
Урка преобразилась: лицо теперь напоминало рыбью морду, глаза стали черными, видимые из-под одежды части тела затянуло тусклой чешуей. Нижняя челюсть отвалилась, и из клыкастой пасти вывалился длиннющий зеленый язык, будто затянутый плесенью. Будь Егор в капсуле, он бы точно отложил кирпичей, но с экрана все это смотрелось не так страшно.
— Умри! — завопила она дребезжащим голосом и сделала странный жест.
Вокруг ее руки в воздухе вспыхнула и угасла зеленая пентаграмма, и через миг от нежити к варвару стремительно покатилось колесо воды.
По ободу его загибались острые водяные шипы. Ответный взмах киркой был чисто рефлекторным — но неожиданно водяное колесо, в которое врубился заточенный конец, взорвалось брызгами и исчезло.
Текст пронесся по экрану мгновенно, а в следующую секунду Гор уже в прыжке очутился перед нежитью и обрушил кайло ей на голову, после чего тут же отскочил.
Снова мерзкий визг огласил подвал, а второе водяное колесо варвар разрубить не успел. Егор даже не ушел с линии атаки — оно врезалось в Гора, отбросив его к стене.
И в этот момент зазвонил телефон. Дребезжащая трель разнеслась по квартире так громко, что пробилась даже сквозь наушники. Егор, боясь, что проснется мать, потратил время, чтобы нащупать аппарат в кармане и ответить. За это время пропустил атаку: Урка выстрелила змеиным языком, и из груди Гора хлынул фонтан крови.
Прикинув цифры жизни, Егор выругался — теперь смерть неминуема, варвар долго не протянет! И ни антидота, ни зелья здоровья нет!
Урка мерзко засмеялась и скрылась в тени, будто растворившись в гулком плеске и колыхании воды.
Егор, прижав телефон плечом к уху, хрипло рявкнул:
— Алло!