Кирилл и Мефодий

Однако, вернувшись в Велеград, старший солунянин вместо ожидаемой радости увидел на лицах своих духовных детей огорчение паче меры. Оказалось, Вихинг успел сюда из Рима раньше его и уже вручил князю какое-то иное письмо папы. Якобы в том письме признана его, Мефодия, вина в лжеучении и велено изгнать его из страны. Послание уже зачитывалось во всеуслышание. Оттого все чада церкви, верные владыке, и пребывают в плаче и скорби. Но немало объявилось и таких, что тут же переметнулись к Вихингу и теперь злорадствуют, с нетерпением ждут принародного осмеяния еретика, как только прибудет.

Мефодий не мешкая отправился в княжеский дворец. Святополка явно смутили вид вручаемой ему буллы от Иоанна VIII и её тут же озвученное содержание. Обескуражил князя и сам суровый облик владыки. Тот едва сдерживал превеликую досаду на своего собеседника, поверившего подделке и грубому оговору. Если князь до сих пор не может понять, какое же из двух писем настоящее, он, владыка, постарается в самые скорые сроки представить неопровержимое доказательство подлинности привезённой сейчас буллы. А пока просит не предпринимать по сему делу никаких поспешных решений.

Ему не хотелось думать, что и папа поддался повадкам снующих вокруг игроков и лицемеров: ему дал один свиток, а новоиспечённому епископу — предписания совсем иного порядка.

Мы не знаем содержания письма Мефодия, адресованного в столицу Западной церкви, с которым, видимо, в те же самые сутки скрытно ускакал из Велеграда некий его надёжный гонец. Можно лишь догадываться, что когда апостолик прочитал так стремительно доставленный ему свиток, то и сам решил не медлить.

Его ответ, отправленный теперь уже лично Мефодию, помечен 23 марта 880 года. По тону видно, что папа крайне смущён тем, как недостойно встречен в Моравии только что произведённый по его воле в архиепископы защитник славянского богослужения. Иоанн уверяет Мефодия, что никакого отдельного послания князю Святополку он не отправлял и никаких отдельных тайных инструкций другому епископу не давал. Апостолик ещё раз подтверждает истинность христианских воззрений Мефодия и надеется, что тот не усомнится в поддержке, которую оказывает ему Святой престол.

В «Житии Мефодия» вся эта сумятица перехлёстывающих друг друга истинных и ложных новостей, всевозможных толков и пересудов, наглых наветов и подделок передана через восприятие верных чад владыки Мефодия, которые, несмотря ни на что, верят в его правоту. И потому в конце концов торжествуют вместе со своим незыблемым, как скала, воеводой.

Получив письмо от 23 марта, он перво-наперво просит своих священников и дьяконов, чтобы оно было зачитано по всем верным ему церквям.

«Почьтоше же апостоликовы книгы, обретоша писание, — пишет агиограф, называя по обычаю письмо книгами и пересказывая далее по-славянски самую суть папской буллы, — яко брат наш Мефодий свят и правоверен есть и апостольско деяние делает и в руку его суть от Бога и от апостольского стола вся словеньскыя страны, да его же проклянет, проклят, а его же святит, свят да буди».

Вот какую высокую, поистине апостольскую власть вновь доверял папа Иоанн VIII «брату нашему Мефодию»!

Именно вновь, потому что не могли, конечно, и учитель, и ученики не вспомнить при этом обстановку почти десятилетней давности, когда неизвестный им новый папа вызволил их из швабского узилища, не посчитавшись с решениями короля и зальцбургских епископов. И восстановил Мефодия на его епископской кафедре. Скорее всего, он потом и забыл напрочь о существовании Моравской миссии и о какой-то там славянской службе. Иначе бы год назад не затребовал Мефодия к себе на суд по грубому немецко-венецианскому оговору. Но на суде снова вспомнил, кто стоит перед ним, и вновь вызволил из пут клеветы. Ну что ему славянское письмо, славянская церковь? Не пустая ли прихоть? Но вдруг сказал своё «да», и никто не посмел перечить. Может, он действительно разглядел в Мефодий собрата по духу неподкупной христианской совести?

После тех письменных, устных и снова письменных выяснений правды и лжи они больше не встречались. И, судя по всему, не переписывались. К тому же не прошло и двух лет, как папы Иоанна VIII не стало. Старый исторический источник (которому, по правилам «хорошего тона», принято не очень доверять)[20] сообщает, что он умер насильственной смертью. Подозрение пало на соперников в борьбе за престол; апостолика пытались сначала отравить, но яд не подействовал, и тогда он был убит ударом молота по голове. Впрочем, погребение прошло по обычному протоколу, с соблюдением почестей, соответствующих папскому достоинству, в базилике Святого Петра, недалеко от врат, именуемых Судными.

Царьград