Кир Великий

Повидав горную Экбатану, разгадав тысячу тайн пышных и роскошных Сард, ныне воины Кира вошли в необычный город Вавилон с его стотысячным населением, тысячью храмов, бесчисленными дворцами и гигантской башней; несравненный город, чей «образцовый и прекрасный порядок был лучше, чем в любом другом городе мира»[82].

Вавилон был хорошо защищен: первое укрепление преграждало северную дорогу на расстоянии семнадцати километров от центра и прикрывало вход в ворота Иштар. Город ощетинился башнями, а между двумя кирпичными стенами, его окружающими, был проход шириною в семь метров, по которому защитники города могли свободно передвигаться. И в этих стенах было восемь городских ворот, каждые посвящались покровительствующему божеству: ворота Иштар, с четырьмя башнями высотой в двадцать пять метров, облицованными кирпичом, покрытым голубой эмалью.

Сто семьдесят пять барельефов на этих стенах изображали разных животных, в том числе драконов (символы Мар-дука) и быков (символ Адада). Через эти ворота проходили торжественные процессии, дорога пересекала весь город, она была уложена крупными плитами камня-известняка с битумным заполнением швов. На каждой плите прохожий мог прочесть надпись, повторяющую такое высказывание:

Я, Навуходоносор, царь Вавилона,

сын Набопаласара, царя Вавилона.

Я повелел вымостить улицу Вавилона

каменными плитами, привезенными с гор,

для процессий в честь великого бога Мардука.

Да сделает Мардук, мой повелитель, жизнь

мою вечной!

В центре города, неподалеку от ворот, посвященных богине плодородия, открывалась «блестящая резиденция», «жилище самого величества», «центр империи», царский дворец, построенный Навуходоносором. Монументальная дверь вела в царские покои, где анфиладой располагались пять больших помещений. Величественный тронный зал площадью в 884 квадратных метра был украшен огромными панно из голубого кирпича с изображениями пальм и цветов над целой вереницей львов.

К царскому дворцу примыкала огромная крепость со стенами высотой в двадцать пять метров, крепость возвышалась над Евфратом и висячим садом, построенным по приказу Навуходоносора для его супруги, царицы Амитиды.

Живое пульсирующее сердце города представляло собой переплетение узеньких улочек торгового центра Вавилона. Погонщики верблюдов, купцы, разносчики воды, продавцы фруктов, рабы, расчищавшие путь для своих хозяев, плотная толпа мужчин, женщин и детей, а рядом с ними — маги и астрологи, не говоря уже о проститутках, все это двигалось во всех направлениях на вавилонском базаре, именуемом маркеш.

На «голубом авеню» находился храм богини Иигтар, одно из пятидесяти трех святилищ города, посвященных великим богам. Говорят, в Вавилоне было сто восемьдесят других мест, где праздновался культ богини любви. Столько же было храмов Адада, бога грозы, и Нергала, бога ада и разрушения, пятьдесят мест, где отправлялся культ Мардука, и множество других, более мелких храмов. И, наконец, над городом возвышалась огромная семиэтажная Вавилонская башня высотой в девяносто метров. Возведенная на квадратном фундаменте из глиняных кирпичей, глубиной в пятнадцать метров и шириной девяносто один метр, она возвышалась среди гигантского четырехугольника неправильной формы, каждая из сторон которого превышала в длину четыреста метров. Дюжина всегда открытых ворот обеспечивала доступ к подножию зиккурата. На последнем этаже находилось святилище бога Мардука, покрытое голубой эмалью. Вот описание его, оставленное Геродотом: «В том месте нет никакой статуи божеству, и никто из людей не проводит там ночь, кроме одной-единственной женщины в стране, которую бог избрал из всех, — так говорят халдеи, жрецы этого бога. Эти же халдеи утверждают, — что касается меня, я им не верю, — что бог лично входит в храм и почивает на ложе»[83].

Вавилоняне считали их башню настоящей подпоркой для неба, и строителем ее называли Хаммурапи, царствовавшего с 1792 по 1750 год. После разрушения зиккурата при Синаххерибе Навуходоносор вернул величие этому «дому, на который опираются и небо, и земля», этому «Этеменанки», как еще называли башню. Асархаддон и Ашшурбанипал также восстанавливали это строение, но Шамаш-шум-укин, брат Ашшурбанипала, вновь разрушил башню.