Кир Великий. Первый монарх

Затем Хадду молча склонился над своим пернатым пациентом, и через мгновение Кир направил коня дальше. Ему пришло в голову, что бродяга возвращал птице жизнь, будто бы это было так важно. Между тем его люди утоляли голод свежим молоком и мясом, а их лошади щипали сочную травку. Прежде чем Кир достиг конца долины, он, поговорив с учеными, решил, что значительная глубина долины делала ее теплой даже зимой. Огромные снежные бастионы наверху снабжали долину неиссякаемой свежей водой и охраняли от вторжения. Хотя Белое братство старалось сохранить в тайне наличие ведущей сюда дороги, но ведь должна быть и другая дорога, ведущая обратно. Глазам чужаков цепь гор казалась лишь барьером, в то время как местные жители должны были знать в ней проходы.

Обитатели долины убежденно называли ее мирным местом, но старались не рассказывать о том, что лежит за ней на востоке.

– Земли за горами, – коротко отвечали они.

Терпение и убеждение помогли Киру узнать, что там находились верховья реки Инд, которая текла к городам, процветавшим в прежние времена. Киру очень хотелось изучить получше эту Индию. Он подозревал, что бактрийцы торговали с купцами в долине Инда, ведь у них в домах было так много экзотических вещей и прозрачных тканей. Их врачи пользовались лекарствами, неизвестными даже в Вавилоне, хотя писать умели не лучше Кира. Сами люди, собравшиеся в долине, казалось, пришли из многих стран, возможно, среди них были беженцы, но все объединились и хранили свои тайны от Кира.

Он искал их город, думая, что в нем найдет настоящих правителей страны, но просто наталкивался на деревушки, поднимавшиеся по склонам, как птичьи гнезда на огромном дереве. Везде ему предлагали свежую пищу в золотых сосудах, и везде представители деревень утверждали, что не платят налогов ни двору, ни храму.

В это Кир не верил.

– Зачем же вы в таких количествах добываете ценное золото, – спрашивал он, – если никак им не пользуетесь?

Бактрийцы отвечали, что они используют мягкий металл для украшения тонкой домашней посуды. Они гордились своими ювелирами и привели к Киру одного из мастеров этого ремесла, чтобы тот показал образчик своего искусства – миниатюрную крылатую лошадь, устремлявшуюся вверх с развевающимися гривой и хвостом. На раскинутых крыльях было видно каждое перышко. Ни одна из статуй сокровищницы царя Креза не выглядела так натурально и не имела так превосходно выполненных деталей. Кир очень хотел получить лошадь и спросил ювелира, какую цену он назначит за крылатую лошадь, но мастер отказался продать свою работу, объявив, что сделал ее, приложив все свое умение, чтобы преподнести Ахуре-Мазде, и вторую такую же сделать уже не сможет.

– Так почему же ты не поместишь свой дар в святилище Ахуры? – спросил Кир.

– На алтарь с огнем? – Бородатый ювелир покачал головой. – Нет, Заратустра сказал, что святилище мудрого Господа находится у каждого очага или нигде.

Все эти загадки бесили Ахеменида. Хотя бактрийцы скрыли от него свое святилище, они не делали тайны из источника их золота. Оно не было выкопано в шахтах, его просеяли из песка реки, вытекавшей из их озера, реки, называвшейся Заравшан. Вспомнив, что Заравшан впадает в Амударью, Кир подумал, что это может быть еще одним путем, ведущим из долины, открытым зимой и, вероятно, использовавшимся торговыми караванами, привозившими редкие товары из Индии, чтобы обменять на золото Бактрии. Тогда он спросил себя, не перехитрил ли его внешне глупый Хадду, притворясь, будто верил, что длинная и опасная тропа через высокие горы вела в Бактрию.

С самого начала Кир понимал, что эта земля без всякой видимой власти была более благожелательна, чем его родное царство Аншана. На ней не было ни невольников-каспиев, ни рабов, как на греческом побережье. Ее золотые сокровища могли превосходить те, что хранились в слитках подвала Креза, просто эти сокровища были рассыпаны по деревням в долине. Поля здесь как следует вскапывались, стада скота должным образом паслись на склонах гор. Озеро предлагало жителям неиссякаемый резервуар воды. Персы Кира уже говорили об этом месте как об истинном рае, правда, стройные молодые женщины не обращали внимания на чужеземцев.

Казалось невероятным, что такая замечательная жизнь могла поддерживаться без твердой власти – несмотря на торжественные заявления обитателей. И эту власть должны были спрятать от незваных гостей. Неугомонный Кир не терпел тайн и после явно целенаправленного опроса и скитаний по долине в уме сузил головоломку до двух неизвестных факторов: неуловимого пророка Заратустры и горы с вечным огнем, который кто-то должен был поддерживать. Он рассудил, что беглец Заратустра должен был прятаться на отдаленной горе. Она казалась необитаемой, и никто из хозяев его деревни не предлагал показать Великому царю мидян и персов, как на нее подняться. И Кир никак не показывал свой интерес к ней.