Кир Великий

Набонид настроил против себя привилегированные сословия, в частности, тем, что отменил систему откупов, которая позволяла царским уполномоченным получать большие доходы за счет крестьян. Отдавая эти земли в индивидуальное пользование, он рисковал вызвать неудовольствие своих сторонников, а священнослужители, оскорбленные в плане религиозном, считали его своим злейшим врагом.

Так росло движение поддержки и симпатии по отношению к единственной последовательной власти в регионе, к власти Кира, когда тот, рядом с Вавилонией, создавал настоящую империю, централизованную, но не основанную на подавлении. А растущая враждебность по отношению к Набониду ярко выражена в вавилонских хрониках той эпохи:

Закон, источник порядка, не защитил,

А погубил малых людей

И благородных тоже, убил их на войне,

А купцам он преградил путь…

И песни жнецов

больше не слышатся на полях,

И борозда не пролегла по тучной земле.

Он отнял у них добро и захватил все, что они имели…

Нет больше парадов

На широких улицах,

Ни радости, ни веселья больше не видно.

И по отношению к нему,

бывшему любимцу покровительствующих богов,

божество стало враждебным,

И погрузился он в несчастье…

Вопреки воле богов

Совершил он святотатство

И задумал неслыханное дело,

Создал образ бога,

какого раньше не видел никто

в стране;

Он внес его в храм и установил на пьедестал,

Назвал его именем Нана,

И поклонялись ему, имевшему вид

лазурита с тиарой на голове…

И сказал Набонид: «Построю храм

для него и возведу ему трон,

Заложу первый камень,

Подведу надежный фундамент…

Назову его Эхульхуль

на веки вечные.

И когда полностью выполню

то, что задумал,

возьму его за руку

и возведу на трон.

А пока не выполню

мой замысел и не исполню, что задумал,

воздержусь от всякого святого праздника.

Прикажу, чтобы праздник Нового года

никто не праздновал»…

Получив все, чего он желал:

дело великого обмана,

что он построил это место святотатства

и это богохульное дело,

передал он все командование

старшему сыну, его первенцу…

Он пустил все на самотек

и передал ему царство…

А сам отправился к Тейме, далеко на западе…

Убил он князя Теймы

И перебил народ там живший,

Всех горожан

и живущих в окрестностях…

Убил всех жителей, женщин и детей

И наложил руку на их добро

и на весь ячмень, что он нашел…

Продолжал он смешивать обряды

и путать оракулов.

Самым главным правилам обряда

Положил он конец… [75]

Ссылка на уничтожение населения Теймы и на убийство князя города характерна для состояния умов, царившего в Вавилонии. В иные времена факт уничтожения арабского населения далеко в пустыне, конечно, не вызвал бы никакой критики в адрес халдейского царя. Это напоминание о его жестокости соответствовало чаяниям сторонников сближения с персами. Ведь теперь каждый знал, что делом нескольких дней было вмешательство того, кто победил лидийцев, греков и многие народы Востока…

Что касается Набонида, оставшегося по-прежнему в Тейме, его интересовало направление движения нападающих войск Кира. Он не исключал, что новый властелин персов направится на царя, на сам символ Вавилонии, восседающего в городе, им отстроенном и почитаемом как сердце новой империи с господствующей ролью семитов.