Кир Торсен против Черного Мага

— О, нет, ваша светлость! Я чувствую себя не так уж и плохо. Просто у меня немного шумит в голове и рябит в глазах, а так всё в полном порядке и скачка на свежем воздухе, да, ещё на добром скакуне, меня только взбодрит.

Пока вредный Калюта отсутствовал, граф извинился за него, негромко сказав Кириллу:

— Сэр Кир, прошу вас не сердиться на Калюту. Он опекает меня, словно родного сына, и потому держится настороженно по отношению к каждому новом человеку в моём окружении.

Запустив руку в карман куртки, который что-то сильно оттягивало, Кирилл нащупал в нем, вместо бумажника, туго набитый кожаный кисет с монетами. Достав это изделие вишнёвой мягкой кожи, он развязал шнурок и увидел внутри ярко блестящее золото. Высыпав на ладонь несколько монет, он убедился в том, что все они были достоинством по пять фунтов. Похоже, что всего у него имелось штук сто таких золотых кружочков диаметром с пятирублёвую монету. Брови графа тотчас поползли вверх и он немедленно стыдливо отвел взгляд в сторону. Порывшись в кисете еще немного, новоявленный рыцарь нашел то, во что Тетюр превратил сторублевые купюры. Оказалось, что в большие серебряные монеты достоинством в десять шиллингов, которых насчитывалось ровно пятнадцать штук. Не зная как ему поступить, он спросил графа:

— Милорд, не сочтете ли вы возможным уступить мне контракт с вашим лекарем Тетюром? Поскольку сама судьба направила меня к вашей светлости, то и вы после этого не будете лишены его услуг. Я готов предложить вам за это сто фунтов золотом, милорд и буду благодарен вам, сверх всякой меры.

Граф Барилон быстро повернулся к Кириллу и воскликнул возбужденным голосом:

— Прекрасно, сэр Кир! Раз вы поступаете ко мне на службу, то я без колебаний уступлю вам Тетюра-врачевателя, хотя позвольте мне сразу же предупредить вас. Вам придётся платить ему всякий раз, как только вы обратитесь за помощью и цена у него довольно высока. Правда, вы об этом не пожалеете, его магические кристаллы, воистину, способны сотворить самое настоящее чудо.

Сэр Кир Торсен как раз отсчитал двадцатую монету, когда Калюта привёл ему вороного жеребца. Наличие золота в карманах заморского кондотьера обрадовало этого громилу ничуть не меньше, чем графа и он весело пробасил:

— Ну, вот, наконец-то к нам прибыл хоть один достойный рыцарь, а то всё время лезет с услугами какая-то нищая шушера, мечтающая о лёгкой наживе.

Теперь Калюта не стал возражать, когда Кирилл попросил у него лошадь для Тетюра. Он тотчас велел спешиться одному из своих конных лучников, а точнее арбалетчиков, и они без лишних задержек тронулись вперёд лёгкой рысью. Уже через пару минут сэр Кир Торсен обнаружил, что он умеет прекрасно управляться с лошадью и чувствует себя в седле ничуть не хуже, чем за рулём какой-нибудь иномарки или бэтээра. Мысленно он отметил про себя: — "Что же, если я теперь и из ихнего триструна стреляю так же, как и из своей эсвэдэшки, то точно не облажаюсь перед Калютой". А ещё его всё время так и подмывало открыть свою новую кожаную суму и посмотреть на то, что стало с его книгами. Как он уже успел заметить, его сотовый телефон превратился на Ильмине в какой-то плоский розовый кристалл.

Положительно, ему всё больше и больше нравилось на планете Ильмин и он даже стал прикидывать, какие звёзды увидит на здешнем небе ночью. Солнце, во всяком случае, ничем не отличалось от земного. Да, и всё остальное, похоже, было точно таким же, как и на Земле. Травы, деревья, кони, люди. Правда, иногда ветер доносил до него не совсем обычные запахи, но все они были очень приятными, хотя и непривычными, неземными. Всё-таки это был Ильмин, один из множества каких-то опорных миров какого-то Мастера Миров.

Кирилл скакал стремя в стремя рядом с графом и, наконец, смог рассмотреть его получше. Это был высокий парень лет двадцати двух с красивым лицом и пронзительным взглядом карих, хотя он и был блондином, глаз. Сразу чувствовалось, что он с детства привык отдавать приказы. Телосложением он был малость поизящнее, чем он сам, но слабаком, явно, не был. Судя по его сосредоточенному виду, граф был не прочь задать своему новому рыцарю несколько вопросов, но, видимо, не хотел показаться невежливым. Подумав о том, что Тетюр втянул его в эту авантюру именно по причине грядущей войны, он сам решил проявить инициативу и сказал: