Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.6

Господи, еще яиц не хватало! Она тут же представила себе, как неудачно приземляется на берегу и в ее животе образуется яичница-болтунья, гоголь-моголь… О нет! Только не это!

– Будь проклят день, когда эти археологи прилетели в наш поселок! – в сердцах воскликнул Грегг Мертвая Голова и, прикрывая руками голову, быстро зашагал прочь.

Кора с врачом остались дожидаться ассистента, который поднялся на обрыв, помогая себе крыльями и когтями. Он запыхался, и перья его были взъерошены.

– Если кто-нибудь кидается своими шляпами, он может сам за ними нырять, – сообщил археолог Коре.

– Вы бы ему об этом и сказали, – заметил врач.

– Раз Грегг ушел, вам самому придется досказать мне ужасную историю, – попросила Кора.

– Я осмотрел тело погибшего, – сказал местный врач. – Профессор Гальени был убит наверху, на обрыве, затем сброшен вниз, чтобы замести следы.

– Ну уж какие там следы, – возразила Кора. – Достаточно было подойти к обрыву, чтобы его увидеть.

– Но ведь прошло много времени! И преступник мог убежать, скрыться, придумать себе алиби! – сказал ассистент.

– Я полагаю, что тут дело в другом, – сказала Кора, подходя ближе к обрыву и глядя вниз. – Я думаю, что преступник хотел, чтобы профессора нашли как можно позже, когда его уже не оживишь и не перенесешь мозг в другое тело.

– Пожалуй, вы правы, – согласился местный врач. – И преступник своего добился. Утром, когда его нашли…

– Было поздно, – вздохнул ассистент.

Кора стояла на обрыве и глядела вниз, на реку. Вот так стоял профессор. Может быть, он представлял себе, как сверкающие корабли его предков медленно и торжественно опускались на берегу реки и из них выходили, разевая клювы от разреженного воздуха, первопроходцы, отважные петухи, сжимающие в когтях тяжелые пистолеты… «Что я несу! Откуда у меня такие мысли?»

– Здесь есть дикие звери, хищники? – спросила Кора.

– Есть, ниже в долине, – ответил местный врач. – Но сюда они не забираются.

– Чепуха! – пискнул ассистент. – Они сюда отлично забираются. Вы в поселке не знаете планеты, на которой живете. В прошлом месяце мы три раза отгоняли отсюда медведя. То есть не медведя, но зверя пострашнее медведя. Мы обратились тогда к господину Греггу ан-Грогги с просьбой о выдаче пистолетов.

– И он выдал? – В голосе Коры прозвучал интерес. Хоть профессор был убит холодным оружием, существование пистолета создавало на раскопках особую психологическую обстановку.

– Как всегда, господин Грегг отказал нам в простой просьбе и поставил под угрозу наши жизни, – сказал ассистент. – Он сделал вид, что не верит в существование медведей.

– Странно, – доктор с недоверием поглядел на близкие заросли кустарника. – Мы были убеждены, что зверей здесь нет…

* * *

Перед тем как возвратиться в больницу, где ей предстояло пожить еще несколько дней под присмотром медиков, Кора Орват заглянула в дом, где обитали археологи.

Дом был привезен ими в сложенном виде и установлен на краю поселка – последним в ряду домов и складов, рядом со свалкой, которая возникает возле любого колониального поселка и против которой выносятся грозные постановления и запреты, но она существует, и растет, и пополняется жителями. Однако соседство свалки никак не смущало археологов, и они даже не замечали ее. Может быть, потому, что не очень следили за порядком у себя дома? Кора вдруг поняла, что ей обязательно надо будет когда-нибудь побывать на Ксеро. Ведь как ни говори – она провела некий период своей жизни в шкуре ксерянки.

Дом был двуличен.

Двуличность заключалась в том, что снаружи он не отличался от прочих домов городка, если не считать куда более широких дверей, чем принято у людей.

Ассистент обогнал их и первым вошел в дом. Кора последовала за ним, мысленно поблагодарив ксерянского архитектора: впервые за эти дни ей не надо было протискиваться в дверь.

Внутри все было приспособлено под куриные нужды.

Из овального холла, общего для всех жителей дома, в разные стороны вели овальные арки. Налево, как объяснил ассистент Орсекки, арка вела на кухню: у археологов было общее хозяйство. Направо – в туалетный блок. Когда Кора заглянула туда, ее охватило желание остаться там надолго – все тело ее радостно запело, когда она увидела, как могут быть удобно устроены умывальники и туалетные принадлежности. Но Кора была не одна и потому должна была держать себя в руках.

– Неужели вы не узнаете свой дом? – осторожно спросил ее Орсекки. – Неужели вам изменила память?

– Разумеется, я ничего не узнаю, – ответила Кора. – Я ведь помню дом, в котором я жила на Земле. Каждую половицу в нем.

– А что такое половица? – спросил ассистент.

– Вот видите! Этого вы никогда не видели.

– И все же мне очень грустно, – признался ассистент. – За несколько дней я потерял единственных близких мне существ на всей этой планете. И тем более мне нелегко, когда я вижу вас, госпожа Гальени-папа, я же знаю каждое перышко на вашем теле, я же знаю, как вы закатываете ваши черные глазки, как переступаете этими очаровательными когтями, как поднимаете свои изящные крылья… простите, но мне больно!