Кио ку мицу !

"Битыми горшками" Гровс пренебрежительно называл физиков, поступавших под его начало. Многие из них имели Нобелевские премии, считались учеными мировой величины, но для Гровса они оставались только "коллекцией битых горшков".

Ограниченный и бестактный человек, Гровс был убежден, что в мире все решает только грубая сила. Генерал-солдафон, став на пост руководителя Манхеттенского проекта, постепенно забирал власть, становился неограниченным монархом в самостоятельном атомном государстве внутри Соединенных Штатов Америки.

Стоимость Манхеттенского проекта первоначально определялась в сто миллионов долларов, но под конец перевалила за два миллиарда. На строительстве атомных заводов было занято сто пятьдесят тысяч рабочих. В подчинении Гровса оказалось три засекреченных "атомных" города; вместе с прилегающими к ним заводами, лабораториями, исследовательскими центрами они занимали площадь в десятки тысяч квадратных километров. И первым из городов по степени секретности, конечно, был Лос-Аламос, где конструировали атомную бомбу. Названия этих городов перестали упоминать в газетах, будто их никогда не существовало на географических картах.

В своей вотчине Гровс создал собственную контрразведку, установил строгую цензуру в частной переписке ученых, организовал подслушивание телефонных разговоров, запись их на магнитофонную ленту, учредил "детекторы лжи" для определения политической благонадежности своих подданных.

Под началом этого человека, рядом с ним работала и Джейн Флеминг, молодая американка, считавшая до недавнего времени, что она достигла в жизни счастья. Война разрушила все...

Весной бригадный генерал Гровс дольше обычного задержался в Лос-Аламосе. Атомные заводы вступали в решающую стадию строительства, и главная лаборатория начала получать первые мизерные дозы атомного горючего, измеряемого миллиграммами. В Пентагоне Гровса поторапливали - атомная бомба нужна сейчас, но не после войны. Сталинград произвел в войне перелом, русские все сильнее начинают давить на Гитлера. Нужно торопиться... Гровс всю свою энергию направлял на то, чтобы быстрее получить бомбу.

Собственно говоря, у генерала Гровса были основания проявлять настороженное беспокойство за сохранение оранжевой тайны. Иное дело, что треволнения Лесли Гровса превратились в шпиономанию. Он готов был подозревать в измене любого сотрудника Манхеттенского проекта - от ведущего физика, занятого теоретическими исследованиями атомных проблем, до негра-шофера, перевозившего грузы на строительную площадку в Лос-Аламосе.

Было естественно предположить, что германское военное командование, занятое разработкой собственного секретного оружия - той же атомной бомбы или самолетов-снарядов, должно интересоваться, что происходит за океаном, какие сюрпризы могут преподнести им американцы в ходе мировой войны. Конечно, "маленький грек" - адмирал Канарис, столько лет возглавлявший абвер, не упустит случая сунуть нос в Манхеттенский проект. Разведка есть разведка.

Инцидент, который поверг в панику Лесли Гровса и руководителя манхеттенской контрразведки майора Ленсдэйла, произошел в разгар исследовательских и строительных работ в штате Нью-Мексико. На пустырях Клинтона уже поднимались бетонные трехсотметровые улитки реакторы для атомного горючего, росли корпуса плутониевого комбината, а в Лос-Аламосе конструировалась дьявольская бомба, обладающая фантастической взрывной силой. Уже после войны, вспоминая и вновь переживая тогдашнюю тревогу, Ленсдэйл говорил Гровсу:

- Ну конечно, это произошло, когда мы занимались "серебряной операцией"...

- Нет, нет, - возражал Гровс, - в то время мы уже получили первые миллиграммы плутония. Комбинат ежедневно вырабатывал по нескольку наперстков горючего.

Атомщики определяли время исполнением графика Манхеттенского проекта. У них все было подчинено только этому.

Что же касается "серебряной операции", то она была связана с получением нескольких тысяч тонн серебра из запасов государственного казначейства. Его предназначали для обмоток мощных электромагнитов, расщепляющих урановые соединения. Благородный металл, веками измеряемый только унциями, считали теперь на тонны, сотни и тысячи тонн. Это было так же невероятно, как если бы драгоценные камни, измеряемые каратами, начали бы мерить на килограммы. Отдел безопасности, разведчики Манхеттенского проекта терялись в догадках, что предпринять, чтобы получение такого громадного количества серебра не породило опасных слухов. Упаси бог, если "серебряная операция" насторожит, привлечет внимание противника, - немцев или русских, англичан - безразлично. Под началом Ленсдэйла находилось до пятисот платных агентов, осведомителей, опытных детективов, военных контрразведчиков, и все же Гровсу казалось, что сделано далеко не все для сохранения тайны - частицы большой, непроницаемой оранжевой тайны.

И предчувствия не обманули Гровса. В один из летних дней в его кабинет на Двадцать первой авеню в Вашингтоне ураганом ворвался взбудораженный майор Ленсдэйд, плотно захлопнул дверь и, запинаясь, сказал: