Кио ку мицу !

Будущую монархическую колонию Российской империи Руднев называл новоявленным градом Китежем. Но как ни бредово выглядит эта идея, японцы поддерживают создание недосягаемого белоэмигрантского государства. Готовы признать его. Они как-никак норовят задержаться в Приморье. Град Китеж для них готовая военно-морская база. Пока дело кончилось тем, что приморский воевода генерал Дитерикс отправил две делегации: одну в Париж, звать на престол отпрыска царской династии из дома Романовых, другую - в Японию, просить поддержки, займов и признания монархического града Китежа".

"25 октября 1922 г. Сегодня войска Уборевича вступили во Владивосток. Я был в городе несколькими днями раньше. Наши части заняли порт, когда последний японский пароход вывозил последние императорские войска из советского Приморья. Интервенция кончилась, последние иностранные солдаты покинули нашу страну. Конец гражданской войне! В порту собралось много народу, никто не скрывал своей радости. Всюду флаги - и ни одного японского, ни одного царского на всем просторе Советской страны!

Опять вспомнился Руднев. В меркуловском правительстве служил он управляющим делами. Белые так и не создали на Камчатке свой монархический град Китеж, перецапались друг с другом, не сошлись кому править, кому рыбачить... И японцы отказались от них, им было не до того. Вспомнился тост адвоката в Верхиеудинске - за скорейший отъезд японского полковника Изомэ. Может быть, полковник Изомэ тоже уплыл на последнем пароходе. Отъезд его действительно вызвал большую, кипучую радость. Но и Руднев исчез, видимо, бежал в Китай. Вот ведь какие бывают перипетии в истории.

На днях и я уезжаю. Со мной согласились - отпускают на медицинскую научную работу. Получил назначение в эпидемиологическую станцию. Наконец-то! Мы прогнали врагов со своей земли, теперь я хочу избавить мир от болезней, от всего, что приносит горе. "Хочу избавить" - сказано слишком громко и самонадеянно. Скажу иначе - хочу участвовать в этом, чтобы сделать людей счастливыми. Ведь ради этого мы столько лет не выпускали из рук винтовок. Теперь вместо стереотрубы - микроскоп! Для нас жить - значит прокладывать дорогу к счастью".

СМЕРТЬ ЧЖАН ЦЗО-ЛИНА

Если бы события, как люди заполняли анкеты, если бы их записывали, как новорожденных, в метрические книги, мы бы точно могли знать их даты и место рождения... Тогда легче было бы сохранить в памяти человечества минувшие события, проще было делать из них выводы, извлекать уроки, не допускать трагических повторений...

Первая мировая война началась в Сараеве с пистолетного выстрела в наследника австрийского престола эрцгерцога Фердинанда... Нацистская провокация на радиостанции в Глейвице положила начало второй мировой войне... Война Японии против Китая вспыхнула на поэтичном мосту Лугоуцяо, а события в Маньчжурии начались с таинственного убийства маршала Чжан Цзо-лина на перекрестке двух железных дорог под Мукденом...

Смерть маршала Чжан Цзо-лина долго оставалась глубокой тайной, до тех пор, пока, через много лет, к этой тайне случайно не приобщился маленький японский чиновник, служащий военного интендантства по имени Тейчи Иосимара.

Тейчи Иосимара. Ничего не говорящее имя! В свои сорок семь лет Тейчи все еще оставался только капралом японской армии, хотя в таком возрасте иные военные командуют армиями, становятся министрами... Тейчи служил в интендантстве, заведовал складом и занимался тем, что получал и выдавал канцелярские принадлежности сотрудникам военного министерства. На ощупь, с закрытыми глазами, Тейчи Иосимара мог определить любой сорт бумаги, от папиросной до "хоосе", употребляемой в особенно важных случаях. Он знал толк в качестве тончайших кистей, определял на глаз твердость каменных дощечек для растирания туши, разбирался в системах пишущих машинок... На его бумаге, его кистями, тушью и чернилами писались реляции о награждении, приказы и доклады. Но Тейчи не имел касательства к тайнам, что были изложены на листах бумаги, на бланках, проходивших годами через его руки.

Среди подданных ему канцелярских товаров Тейчи Иосимара чувствовал себя императором. Конечно, у него и в мыслях не было сравнивать себя с божественным Хирохито, жившим во дворце в центре города, за каменной стеной, близ Хибия-парка. Тейчи сам был верноподданнейшим слугой своего императора. Каждый день, проходя на работу мимо дворца, он почтительно снимал головной убор и низко кланялся в его сторону, хотя за стеной и деревьями не видел даже дворцовой крыши.