Кио ку мицу! Совершенно секретно - при опасности сжечь!

За несколько месяцев до того, как Зорге появился в Шанхае, в Китай приехал еще один участник подпольной группы — радист Макс Клаузен. Рихард не знал его, в Москве с ним не встречался, но наставник рассказывал о нем довольно подробно: моряк из Гамбурга, солдат мировой войны, кузнец, техник — Клаузен сменил в жизни десяток различных профессий до того, как стал радистом на германских торговых кораблях. Потом участвовал в забастовках, создавал профсоюз моряков, работал в обществе «Руки прочь от Советской России!» — это было в двадцатых годах, когда лорд Керзон в своем ультиматуме грозил войной молодой Советской республике.

Первый раз в Советскую Россию Клаузен пришел на шхуне — доставляли какой-то груз в Мурманск. Потом на другом корабле заходил в Ленинград. Моряк влюбился в Страну Советов, мечтал о ней, как только может мечтать двадцатипятилетний восторженный парень, для которого Ленин и его страна были символом справедливости.

Советская Россия, отбившись от врагов, начинала строить новую жизнь. Для этого нужны были люди с техническим опытом, знанием, таких людей не хватало, и Советское правительство обратилось с призывом о помощи. Из капиталистических стран поехали сотни, тысячи инженеров, консультантов, техников, квалифицированных рабочих. Их называли «иностранные специалисты». Среди них были люди разные — одни ехали в Россию, как в Клондайк, считая еще нищую страну золотой россыпью, и гребли деньги лопатой. Русские отдавали последнее, чтобы быстрее восстановить разбитое, разрушенное войной хозяйство. Но были и другие специалисты — рабочие, пролетарии, видевшие в Советской России свое отечество, готовые его защищать и создавать. Таким был и Макс Клаузен, моряк из Гамбурга. Сначала он работал на Днепрострое. Но Клаузену и этого казалось мало — страну социализма нужно не только строить, но защищать, оберегать. В это время над Советской Россией снова сгустились тучи военной опасности. Радист поехал на передний край невидимой борьбы, оберегать страну социализма. Так он очутился в Китае, где его ждала тяжелая, опасная подпольная работа.

Вот что знал Зорге о гамбургском моряке, с которым ему предстояло работать. Клаузена не было в Шанхае, когда приехал Рихард. Радист уехал в Маньчжурию, где вспыхнул вооруженный конфликт на Китайско-Восточной железной дороге между белокитайскими войсками Чжан Сюэ-ляна и войсками советской Дальневосточной армии. Он находился там несколько месяцев, чтобы быть ближе к событиям, к фронту.

Свою информацию в Хабаровск Клаузен передавал прямо из гостиницы, которая стояла недалеко от вокзала. В окно он мог видеть поезда, войсковые колонны, двигавшиеся в сторону советской границы.

Только после того как положение на КВЖД восстановилось, Клаузен возвратился в Шанхай.

О приезде своего радиста-коротковолновика Зорге узнал на другой день, но еще несколько недель выжидал и не встречался со своим будущим помощником, чтобы проверить, не привез ли Клаузен за собой «хвост» из Маньчжурии.

В те годы в Шанхае каждый иностранец открывал какое-нибудь дело. Макс Клаузен открыл ремонтную мастерскую с маленьким гаражом. Занимался главным образом электрикой. Он поселился в Гонкю — на восточной шанхайской окраине, в квартирке, которую нашел ему приятель Вилли.

Свободные вечера приятели просиживали в ресторанчике «Косей», пили пиво, рассказывали друг другу истории из своей жизни, а главное — ждали… Ждали, когда поступит сигнал о встрече. Как-то раз Вилли вдруг, оборвав себя на полуслове, поднялся из-за стола и вышел. Только бросил, на ходу вытирая губы:

— Сиди, я сейчас вернусь…

Пришел он через несколько минут.

— Ну вот, наконец-то… Послезавтра вечером встречаемся здесь же. Придет Рихард…

В назначенный день они снова сидели за столиком. Вскоре в ресторанчике появился Зорге. Он остановился среди зала, глазами отыскивая свободное место, и тут увидел своего знакомого, Вилли. Вилли придвинул стул, познакомил Рихарда с Максом.

— Мой земляк, — сказал Вилли, — вы, кажется, тоже бывали в Гамбурге…

— Еще бы! Покажите мне немца, который не бывал в Гамбурге.

Клаузен поднялся из-за стола и протянул Зорге шершавую, крепкую руку. Перед Рихардом стоял плотно сбитый, широкоплечий человек с грубоватым лицом, начинавший немного полнеть в свои тридцать лет.

Сидели долго, неторопливо тянули пиво, играли в карты, которые принес им официант. Выигрывал Клаузен и по этому поводу подзадоривал своих партнеров. Как бы между делом, рассказывал о поездке в Харбин.

— Так месяц и проспал на аккумуляторах… Трансформатора-то не было.

— Да, на трансформаторе спать куда удобнее, — с серьезным видом согласился Рихард.

Все рассмеялись.