Кинжал раздора

– Барт, – спросил Ллойд после инструктажа, – как поживает Женевьева?

– Не знаю, – признался Барт и внимательно посмотрел на Оричеса: – А ну постой! Ты что, ее видел?

Ллойд попытался отмахнуться, но не тут-то было.

– Ллойд, для меня это очень важно. Расскажи. – Барт понял, что так дело не пойдет, и зашел с другой стороны: – Хочешь место во главе колонны факельщиков?

– Видел, – с неохотой признался Оричес. – На площади Восстания.

И выложил, как все было.

– Официантка сказала, что девушка попросилась выйти через заднюю дверь, – с любопытством посмотрел он на Барта, но не забыл напомнить: – Так я в голове? Я бы тебе, конечно, и так рассказал. Но раз ты предложил…

– Я нашел таксиста, – сообщил Рафу Барт. – Он действительно отвез Женин на Цветочную улицу. Куда она пошла, он не обратил внимания. Однако позже, на площади Восстания, ее встретил Ллойд Оричес. Вот смотри…

Барт развернул карту города.

– Я не понимаю, что случилось. Но, главное, она живая-здоровая, пусть и чем-то расстроенная.

– Странно, – удивился Рафаэль, глядя на карту. – Похоже, она возвращалась к замку… Не переживай! Она найдется! Всего-то полсотни книжных магазинов в районе Восточного порта в Порт-Пьере. Ты предполагал, что портпьерцы ТАК любят читать?

Барт, конечно, засмеялся и, конечно, сказал, что не переживает. Но на самом деле внутренне ему было очень неуютно. Не понимал он, что происходит.

Женин не показывала нос наружу. Она боялась столкнуться с Бартоломью до того, как он получит ее письмо. А оно еще даже не было написано. И на карнавал она не собиралась. Она забилась в самый дальний угол их домика на Чайной горке и старалась выбросить из головы ВСЕ мысли, не думать ни о чем. Ей это удалось. Когда в голове стало пусто и тихо, Женевьева осознала, как же мучительно ей хочется увидеть Барта. Хотя бы издалека, одним глазочком. Она спрячется, он ее не заметит, она только взглянет и тут же убежит домой. Так оправдывала себя Женин по дороге в центр города на карнавал.

– Все женщины – мазохистки! – заявил мрачный Барт Рафаэлю днем перед карнавалом. – Не могу по-другому объяснить, почему Женни сбежала. А ведь она сбежала!

Голос у Барта так тонко зазвенел, что Раф даже испугался, не плачет ли брат.

– Ну, – сказал Рафаэль осторожно, – я читал в книжках…

Барт выразительно хмыкнул.

– Книжки не всегда врут! – обиделся Раф. – Я читал, что девушки любят устраивать самопожертвования ради своих возлюбленных!

Барт уставился на него, не понимая, о чем это Раф.

– Вот смотри. Все у вас было хорошо, пока вы не доехали до замка. Правильно?

Барт согласно кивнул.

– А что случилось в замке? Что изменилось? Выяснилось, что ты – Медичес! – победно заключил Рафаэль, не подозревая, как он недалек от истины, но логика увела его в сторону: – Она решила, что, раз ты живешь в такой роскоши, то она тебе не ровня!

– Я ей говорил, что замок – давно музей. Что мы нищие, – возразил Барт.

– Она решила, что ты притворяешься. Нам же никто не верит, – убеждал его Рафаэль.

Барт пожал плечами, но, вроде, успокоился.