Кинжал раздора

После Пасхи перед запланированным мероприятием случилось еще одно событие, которое больше бы взволновало братьев, если бы их головы не были забиты мыслями о кинжале и Глазе бури. Они вернулись с очередного совещания от Маленького дедушки, и у Рафа чуть не остановилось от испуга сердце. Он знал, что за люди носят очки в золотой оправе и кашемировые пальто. Очень знакомый ласковый взгляд удава перед проглатыванием кролика. Он ненавидел их всеми силами своего искалеченного тела. Что этому от него надо? Зачем мама вызвала к нему доктора? Чтобы он что сказал на этот раз?

– Рафаэль, – взволнованно начала мама, – умер мой дядя. Ты его не помнишь. Ты был еще совсем мал, когда он приезжал к нам в гости.

– Сочувствую, – отозвался Раф.

– Я ему часто писала о тебе. Посылала вырезки твоих статей. Он очень гордился тобой. Следил за твоими успехами.

Раф не понял, к чему это она. Барт догадался и ахнул.

– Дядя оставил тебе небольшое состояние для твоей научной работы. А это – адвокат…

– Правда? И где он был несколько недель назад, когда нам позарез нужны были деньги на одну книгу! – в сердцах воскликнул Раф.

– Рафаэль… – простонала от его бестактности мама.

Адвокат приятно отличался от докторов. От Рафаэля он хотел только подписей. В душу не лез. Не пугал. Мягким голосом объяснил подробности, сообщил, что за небольшую сумму он оформит все бумаги без потерь и проволочек. Раф понял, что наличные деньги он еще не скоро подержит в руках, успокоился и в детали не вникал. Барт похлопал Рафа по плечу. Мама сияла. Один отец пробурчал, что глупо – оставлять деньги ребенку при живых родителях. На его ворчание не обратили внимания.

Бартоломью не мог ни есть ни спать в эту неделю. Рафаэль чувствовал себя не лучше. – Ну хорошо, предположим, мы найдем спрятанное. Думаешь, отцу этого будет довольно для начала? Согласится ли он сразу же ехать в Порт-Пьер? Ведь совсем не очевидно, что Мединосы тут ни при чем, – тормошил Барт Рафаэля в ночь перед намеченным для вскрытия стены днем.

И сам себе отвечал:

– Сориентируемся по ходу действия. Придумаем какую-нибудь правдоподобную историю на месте. Просто нужно ошеломить. Отвезти в Порт-Пьер. Там все по плану. Главное сейчас – найти кинжал и ножны.

Рафаэль лежал и в который уже раз пытался представить себе, что же там происходило на самом деле… Слуга бежит. С ношей. На мостик. Темно. Темно или есть факел? Допустим, темно. О слуге нет никаких упоминаний. А что если… его убили? Точно! Как же ему раньше в голову не пришло!

– Барт… – Теперь Раф тормошил Барта. – Ни кинжала, ни ножен на арке нет! Мы наметили неправильное место, где долбить стену.

– Что ты говоришь, – сонно отозвался Бартоломью.

– Послушай. Слугу наверняка убили, но кинжал с ножнами отобрать не смогли! Или не успели.

– И? – не понял мысль Барт.

– Слуга свалился с мостика. Оружие лежит на дне лестничного колодца! Вместе с трупом! Дырку нужно делать гораздо ниже!

– Нормально, – сказал Барт. – Если ты прав, то действие все равно происходило на переходе. Заодно осмотрим. А в лестничный пролет я спущусь – веревки приготовлены. Только почему убийца не поднял добычу позже?

– Не знаю. Сам погиб?

– А почему не хватились пропавшего слуги? Ладно. Завтра все увидим. Ох, не доказать нам отцу, что Мединосы ни при чем. Это – самое слабое место нашего плана. Думай, Раф, думай.

Бартоломью предусмотрел все мелочи. От того, в какую ткань они завернут находки и повезут в Порт-Пьер, до того, в каком кабачке он напоит до беспамятства писательскую братию из газеты в случае неудачи.

Такси для поездки на побережье уже прибыло к воротам замка. Два журналиста толкались на площадке второго яруса, ожидая, когда Барт пробьет стену насквозь. Один из них – тот самый с фотоаппаратом, который делал репортаж о выставке исторического костюма, столичной комиссии и буфете. Он и теперь не отказался поучаствовать в затее Барта Медичеса. Пригласил коллегу и привез оборудование, чтобы первым запечатлеть извлечение «таинственно пропавшего сокровища, которого триста лет не касалась рука человека». Надежные свидетели, и отец при них точно воздержится от скандала. Как-никак, представители прессы.