Кинжал раздора

– Ни-че-го! – с горечью рассказывал Барту Раф. – Об этом шотландском замке мало где упоминается. Есть несколько художественных изображений фасада. И никаких схем.

– Видимо, их призрак не был аристократом, – зевнул уставший после суетного дня Барт, – такими меньше интересуются. Ну ладно, делать нечего, поехали в Шотландию.

– Нет смысла. – Раф вздохнул. – Я позвонил одному профессору истории, он мне ответил, что от данного замка, к сожалению, остались только руины.

Барт поморщился. Руин замков он не любил. Как же так можно относиться к своему историческому наследию? Но брата, и себя заодно, утешил:

– Не расстраивайся. Есть еще книга.

– Книга не переиздавалась. О ней давно не было упоминаний. Если бы не каталог того давнего аукциона, я бы вообще усомнился в ее существовании.

Барт присвистнул:

– Плохи наши дела. Не люблю я единственные экземпляры в частных коллекциях маньяков-собирателей. Тройную цену заломит. Если вообще захочет ее продавать…

– Ты считаешь, что книга могла подорожать в три раза с тех пор, как была продана? – Рафаэль воспринял его слова всерьез.

Когда Раф сообщил Барту прошлую стоимость книги, Барт, конечно, удержался на ногах, но только потому, что опирался о каталку Рафа.

– Мой внук, – со старческой гордостью сказал братьям Маленький дедушка, – сумеет найти и приобрести любую книгу.

Барт не удержался от скептической гримасы. Прадедушка это заметил.

– Внук умеет состыковывать концы с концами и находить выгодные обмены. Ведь у каждого коллекционера есть заветная мечта, за которую он все что угодно в обмен отдаст.

Рафаэль, улыбаясь, посмотрел на комод с архивом. Барт усмехнулся:

– Так Мединос и выложится для Медичеса.

– Зачем для Медичеса? Он для родного деда будет стараться, – заверил его Маленький дедушка.

Биорн с готовностью им услужила. Позвонила и передала заказ от деда внуку.

– Собирайся, – весело сообщил Женевьеве отец. – Едем прицениваться к очень интересной книге. Неужели у деда завелись лишние деньги? Он хочет ни много ни мало – «Путеводитель по шотландским замкам с привидениями». Помнишь, я тебе рассказывал? Чудит старик. Впрочем, раритетная книга – хорошая инвестиция!

Собираться Женевьеве – смену белья да рисунки сунуть в саквояж. Рисунки – «это я, а это Рафаэль». Женни смахнула слезу и решительно застегнула замок на чемоданчике. «Неужели мужчины не умеют любить? Так быстро меня забыл».

«Ну и пусть, ну и пусть», – отстукивали колеса поезда.

Мелькали интересные места и забавные лица. Женни было все равно. Просто жалко папу, который изо всех сил пытался ее развлечь.

«Это я, а это Рафаэль». Вот и все, что осталось у нее на память об их великой вечной любви. «Интересно, что Бартоломью сейчас делает? Неужели совсем-совсем не думает обо мне? Может быть, он меня презирает за то, что… произошло?»

«Ну и пусть, ну и пусть», – убаюкивали ее колеса очередного поезда.