Кинжал раздора

– Ну все. Сегодня приезжает эта Биорн. Я введу ее в курс дел и через день вернусь в Порт-Пьер. Тебе, пожалуй, лучше уехать сегодняшним вечерним поездом. Втроем у Маленьких мы не поместимся, – сказала мама.

– А как же Бартоломью? – упавшим голосом спросила Женевьева.

Можно написать письмо, предложила мама. В поезде. Как раз будет время все обдумать. И отправить заказным из Порт-Пьера. Или дать телеграмму. Или позвонить. Не нужно унижаться и искать встреч. Впрочем, и звонить не надо. Мужчина он или нет? Пусть немного побегает за ней.

Мама покосилась на Женин и поняла, что тон выбрала неверный.

– Небольшая разлука покажет, насколько сильны чувства. Первая любовь, – сказала она, – самая яркая, но не всегда настоящая.

Ох, а она думала, что дети не повторяют ошибок родителей.

– Мама, – в ужасе воскликнула прозревшая Женин. – Папа – не первая твоя любовь?

– Нет, не первая, – улыбнулась мама, – но единственная настоящая. Такая сильная, что я просто не смогла уехать от него обратно за океан.

– А у меня первая – сильная, – упрямо наклонила голову Женин.

– Вот и хорошо. Значит, вам ничего не страшно, – сунула саквояж ей в руки мама. – Сейчас незачем дразнить папу. Дай ему успокоиться, а то он слышать спокойно имя Медичес не может. И твоему Ромео нужно время решить, чего же он хочет, найти верные слова. Поговорит со своими родителями, поговорит с нами…

Женин, размазывая слезы, обняла растерянных, даже испуганных Маленьких. Барт так и не показался, хотя уже должен был прочитать ее письмо. И по пути на вокзал не встретился. Чуда не произошло.

Биорн ей не понравилась. Речи сладкие, хотя она и Женин, и ее маму первый раз видит, а глаза бегают, пытливо так оглядывая и оценивая вокзал, людей. И вещей с ней прибыло великое множество. – Ничего, она все-таки не чужая, – прошептала Женевьеве на ухо мама и подтолкнула ее к вагону.

Женни смотрела в окно. В сумерках таяли очертания замка Медичесов. «Нет! Я так не могу!» На первой же остановке Женни схватила саквояж и помчалась к выходу.

У ворот замка решимость покинула Женевьеву. Она оглянулась в сторону Чайной горки. Представила, как в уютном домике Маленьких мама сейчас дает последние наставления этой противной Биорн. «А может, она не такая уж и противная?» Повалил снег. Крупными белыми хлопьями. Красиво. У них в Порт-Пьере такой погоды не бывает. Женни задрала голову. В темноте казалось, что хлопья вытряхивают из бездонного мешка прямо над ее головой. Женни смахнула налипшие на ресницы снежинки и медленно двинулась к пристройке. Она чуть не вскрикнула от радости – на подоконнике стояла статуэтка. Их условный знак! «А вдруг Барт забыл ее там с прошлого раза?» – испугалась Женни, но поздно. Она уже нажала на ручку, и дверь открылась. «Интересно, Медичесы когда-нибудь запирают замки?»

На пустой кухне горел свет. Большой стол как всегда был завален грудой книг и рукописей. Женни удержалась и не стала любопытствовать, что сейчас интересует Рафаэля. Ей ни с кем не хотелось сталкиваться. Ей нужно срочно поговорить с Бартоломью. Которая комната его? Эта? Женни зашла и притворила за собой дверь.