Кинжал раздора

Маленький дедушка выжидательно смотрел на Женни. Ах да, она же упоминала, что собирается искать кинжал! Но нельзя сказать, что она ничего не искала. По крайней мере, в тех ящиках, что они перерыли, ни кинжала, ни ножен точно не было. Маленький дедушка пытался ей сказать, что есть еще одно интересное письмо. Не сейчас, отмахнулась Женни, поцеловала прадедушку и отправилась обратно в замок.

Как же чудесно они провели остаток дня! Вроде бы ничего особенного. Бартоломью и Рафаэль разожгли во дворе костер. У них и место, оказывается, было специальное для этого. Барт выложил камнями, еще в детстве. Похолодало. Барт вынес пледы. Раф отказался, а продрогшая Женин завернулась с удовольствием.

– Пусти, я замерз, – нырнул к ней Барт.

Как он так может при Рафаэле? Женин покраснела. Хотя, казалось, щеки, пылающие от близости огня, сильнее и не могли гореть. Она покосилась на Рафа, он ответил ей спокойным взглядом и улыбнулся.

«Родные мои, – с нежностью подумала Женин, – Бартоломью и Рафаэль».

– Любишь смотреть на огонь? – Раф пошевелил длинной веткой поленья.

– Очень! Но на воду больше, – призналась Женин.

– Я тоже. Люблю огонь, но воду больше. – Он вынул ветку и подул: раскаленный край замерцал.

– А я предпочитаю огонь! – Барт поднялся подбросить сучьев в костер. Похвастал:

– Рафаэль получил приглашение на конференцию. Пришло с сегодняшней почтой. Опубликовали статьи и зовут выступить.

– Одну статью приняли. Есть возможность сделать доклад, – поправил его Рафаэль.

– Представляешь? В столице, в университете! А он не хочет ехать, – горячо заговорил Барт.

– Подумаешь, небольшой доклад, – отмахнулся Раф, – на узкоспециализированной отчетной конференции.

– Брось комплексовать! – Барт дернул Женевьеву. – Женин, надо его уговорить.

– При чем тут комплексы? – обиженно посмотрел на брата Рафаэль.

– Поехали, дурачок. Ты – потрясающий рассказчик! – подбадривал его Барт.

Раф в сумерках, со своей веткой в руках выглядел совсем мальчишкой.

– Я тебя понимаю. Я бы тоже не поехала! – воскликнула Женевьева.

Братья оглянулись на нее.

– Они там все такие важные будут. Взрослые. Посмотрят свысока, – пояснила она, смущаясь.

– Ты меня понимаешь, – закивал Раф. – Сначала я должен сделать себе имя. Серьезными работами. А сейчас… Подумаешь, несколько интересных черепков подвернулось.

«Ничего себе, подвернулось, – возмутилась про себя Женни. – Разве не я их вывезла с риском для совести?»

– Доклад сырого неглубокого анализа – это себя подставить, – доказывал Раф Барту.

– Трусишь? – поддел его брат шутливо.

– Кто посмел назвать Медичеса трусом? Берегись! – Рафаэль махнул своей веткой в сторону Барта.

Барт быстро поднял какую-то палку и отбил выпад. Раф крутанулся на своем кресле. Он наступал. Барт защищался. От их импровизированных мечей сыпались искры и отваливались куски. Женни смеялась.

– Бах! – где-то запустили петарду.

Со свистом яркий огонь взмыл в небо и погас. Еще один и еще.

– У Оричеса на вечеринке, – задрал голову Барт. – Я сам ему эти петарды доставал.

То ли им послышалось, то ли действительно до замка долетели хмельные восторженные крики. Барт легонько вздохнул.

– Своеобразно Ллойд отмечает день открытия выставки Линды Оричес, – покачала головой Женни.

– Знала бы ты, что мы устраивали, когда родителей не было дома. Пожарные приезжали, – рассмеялся Раф. – Барт! У нас, наверное, найдется порох?

– Я клятву дал, что ничего взрывать или запускать на территории замка мы больше не будем, – с сожалением процедил Барт. – Надо было идти сегодня к Ллойду.

– С кем я связалась? – плакала от смеха Женни. – Я думала: честные искатели приключений и вскрыватели уродливых сундуков.

Барт улыбнулся, усаживаясь рядом с ней.

– Вот у моей бабушки был сундук! Мало того, что красивый, с картинками на крышке, так он еще и звуки издавал, если крышку распахнуть! – похвастала Женни.

– Как музыкальная шкатулка? – удивился Барт.

– Ну, до музыкальной шкатулки ему было далеко, – признала Женни. – Мы с кузиной, когда были совсем маленькие, просто замучивали взрослых: требовали, чтобы сундук звучал. И так – сто раз за вечер.

– А! – догадался Рафаэль. – Были такие. Звук – для защиты от воров. Если это средневековье, то совсем позднее.

Женни немного обиделась: ну, ничем их не удивить. Она принялась защищать свой сундук:

– Он такой массивный, разрисованный, мы в детстве часами его разглядывали. Когда я подросла, меня заинтересовало содержимое.

– И что там хранилось? – лениво позевывая, спросил Барт.

– Платья, – одновременно сказали Женевьева и Рафаэль, переглянулись и рассмеялись.

– Они вместе с сундуком достались моей бабушке от ее бабушки. Я один раз собиралась примерить, но не успела, – вздохнула Женни. – Родители обнаружили, что я открыла сундук, и не разрешили. Интересно, удалось ли это кузине?

– Кузина, она хорошенькая? Сколько ей лет и есть ли у нее парень? – деловито поинтересовался Бартоломью.

Рафаэль чуть не подпрыгнул в своем кресле от такой наглости и демонстративно потянулся за новой веткой. Не мешает Барта проучить.

– Она уже месяц как замужем! – Женни возмутилась: – Ты меня слушаешь когда-нибудь? Это ее я заменила на посту у Маленьких. Может, ты мою кузину даже видел. Она – красавица. У нее такие пышные волнистые длинные волосы.

Женни взмахнула рукой, показывая, какая копна волос у ее кузины. Да уж, не ее жалкие хвостики. Кузине всегда вслед оглядываются…

Барт пожал плечами: вряд ли встречал.

– Мне так хотелось побывать у нее на свадьбе, посмотреть на жениха. Они очень смешно познакомились. На карнавале, – рассказывала Женни.

– В Меланьи? – у Барта тут же проснулся интерес.

– Нет. – Женни посмотрела на огонь и продолжила: – Кузина ужасно самостоятельная и независимая. Она старше меня, но не в возрасте дело, а в характере. Она уехала в столицу. То училась, то работала. Неунывающая. Веселая. Мы навещали ее пару раз. И подружка по комнате у нее такая же веселая.

Женни посмотрела, интересно ли парням. Слушают. Она продолжила:

– Однажды кузина с подружкой увидели в витрине туфли. «Настоящее замшевое искушение». Хотели купить одну пару на двоих, а в результате купили две разных цветов. Светло-зеленые и темно-фиолетовые.

– О, женщины, – простонал Барт. – Но при чем тут жених?

– Она его нашла благодаря этим туфлям. И чуть не потеряла из-за них же. Кузина отправилась на пару дней в Венецию. Вообще-то, они вместе с той самой подругой планировали, деньги копили, но та заболела. Так вот. Одевается кузина на карнавал, открывает обувную коробку, а там вместо зеленой пары лежит правая фиолетовая туфля и левая зеленая. Сунула второпях и не проверила. Ужас, да?

Женин подумала, что мужчины не поймут, каково это: вырваться на несколько дней из суеты в праздник, в Венецию, купить шикарный маскарадный костюм, по случаю совсем дешевый, но красивый, и оказаться без обуви к нему.

– Но вы не знаете мою кузину! Она подумала: хорошо, что не две, допустим, правые туфельки. Плевать, что это выглядит смешно. Танцевать она сегодня будет! Повязала фиолетовый шарф к своему зеленому платью, обула разноцветные туфли и пошла. Вот я бы не решилась! – заметила Женин с завистью. – Потом парень в гондоле видит на уровне своего носа мелькающие разноцветные туфельки. Поднял голову посмотреть, кто это разгуливает в разных туфлях, выскочил из лодки и… они протанцевали всю ночь. Он выпросил у нее адрес.

Барт съязвил:

– Ножки он заметил, а не какие-то там туфли. Точно тебе говорю.

Женин на него сердито посмотрела.

– Он ей пишет, он ей звонит. Он приезжает. Влюблен по уши. И вдруг кто-то из его приятелей рассказывает ему, что встречается с девушкой, с которой познакомился на том же самом карнавале в Венеции.

Женин обвела слушателей глазами.

– И упоминает о разноцветных туфлях! Таких совпадений не бывает. Парень спрашивает у кузины, помнит ли она, с кем танцевала до того, как они познакомились. Она говорит, что ни с кем.

Женин вздохнула.

– Кузина в шоке. Она уже от него с ума сходит. А он… Он говорит ей ужасные вещи! Он хуже Медичесов! – в запале крикнула Женин, впрочем, это были слова кузины. – Он ей сказал, что может простить все, кроме вранья. Кузина ему ответила, что он псих, что Мединосы не врут! Хлопнула дверью и ушла. Навсегда.

У Женин слезы выступили на глазах. Какая сцена!

– Она сбежала от него в Меланьи. Тем более что кому-то нужно было присматривать за Маленькими. Мы приезжали к ним в гости, и я не узнала кузину. Она разучилась смеяться. Это она-то! Я ей советовала написать ему или позвонить. Но она гордячка. «Мне не в чем оправдываться!»

Женин скрыла, что кузина ответила еще обиднее: «Женевьева, ты слишком маленькая и ничего не понимаешь во взрослых отношениях». Сейчас Женин сама бы не желала постороннего вмешательства в свою личную жизнь. Женин захотелось прижаться к Барту, но она решила дорассказать.

– А жених тоже себе места не находил. Столкнулся со своим приятелем, спросил про ту девушку из Венеции. То ли приятель ее брюнеткой описал, то ли что-то еще не совпало, но девушка явно была другая. Жених разыскал кузину в Меланьи, умолял простить его и сделал предложение.

– Что? – вскрикнул Раф, до сих пор уверенный в вероломстве кузины и недоумевающий, почему Женни рассказывает об этом с таким восторгом.

Барт захохотал:

– И как долго вредная Мединос его промучила после этого?

– Три дня. Через три дня она согласилась выйти за него замуж.

– А его приятель, он что, врал? – наморщил лоб Рафаэль.

– Разве ты не понял? – удивилась Женни. – Подружка кузины выздоровела и решила не откладывать поездку в Венецию. И тоже не заглянула в обувную коробку. И ей тоже хватило смелости обуть разного цвета туфли. Правда, романтическая история?

– Я ей очень завидовала, – честно призналась Женни. – И хотелось бы мне посмотреть на мужчину, которому моя кузина смогла простить такое недоверие. Говорят, он всем Мединосам понравился, кроме младшей тети.