Женни азартно огляделась. Что бы сделать еще? Ни пылинки, ни соринки! Влажно блестит свежевымытый пол. Она прошлась по комнатам. В спальне у дедушки открыла шкаф и провела ладонью по аккуратной стопке белья. Придирчиво окинула взглядом комнату и перенесла инспекцию на кухню. Кастрюли надраены. Плита, конечно, не сверкает, но для ее возраста предостаточно чистая. Посуда за стеклом буфета мерцает глянцем… Взгляд скользил дальше. Ну вот… Окна! Пожалуй, их никто не мыл последние сто лет!
Женин потащила полное ведро воды на улицу и столкнулась в дверях с Бартом.
– Куда? – отнял он у нее ношу.
– Туда! – показала ему на выход. – Я сейчас еще одно наберу!
– Ко Дню города готовишься? – поинтересовался Бартоломью, глядя, как энергично Женевьева орудует тряпкой.
– Нет, конечно! – хмыкнула Женин и оглянулась на него.
Можно подумать, все только его Днем города и озабочены, как будто ничего больше важного на свете не происходит.
– Родители приезжают на несколько дней. Хочу навести порядок. Пусть не считают, что я не справляюсь! – Она закусила губу от усердия, чистое стекло заскрипело под тряпкой в ее руках.
– А, э, они останутся на праздник? – забеспокоился Барт.
Женин отрицательно покачала головой.
Обрадованный, что его планы не сорвутся, Барт заговорил веселее:
– Жалко, что отец случайно зашел вчера в кафе и ему сообщили, что Рафаэль там. Раф все равно вернулся довольным. Давно его в таком настроении не видел. Спасибо тебе.
– Это ему спасибо. Рафаэля можно часами слушать! – Женин пошла к следующему окну, Барт за ней.
– А как он Ллойда ловко поймал! – вспомнила Женевьева.
– Это Раф может! – довольно улыбнулся Бартоломью.
– Ты тоже хорош! Ллойд смеялся, как лихо ты внушил его старику, что тот должен купить из гирлянд.
– Лучше бы он не смеялся, а попробовал бы хоть раз в жизни своими руками что-нибудь сделать, – насмешливо парировал Барт, Рафаэль не забыл упомянуть ему вчера, с какой готовностью Ллойд увел Женни из кафе.
Еще с одним окном было покончено. Барт поднес ведро к следующему.
– Кстати, Ллойд указал на здание, Рафаэль рассказал историю строительства. Оказывается, и замок внутри переделывали в это время! Мне пришло в голову, а вдруг за новыми стенами тайник? Правда, дедушка не считает это хорошей идеей… – поделилась своими соображениями Женевьева.
– Дедушка прав, – подтвердил Барт.
Он пальцем нарисовал на еще грязном стекле план замка.
– Вот – что было до перестройки. Вот – где положили новые стены. Понимаешь? – Барт потыкал в чертеж. – Всего лишь закрыли пустоты лестничных проемов. Там физически не могло быть тайника.
– Почему? – удивилась Женни.
– Потому, что стены наружные, несущие. Во-первых, в них тайник надо устраивать сразу при закладке здания, а кто об этом думает заранее. Во-вторых, до него тяжело добираться изнутри. Основной принцип нарушен – спрятано не под рукой.
Барт представлял себе картинку целиком, Женин – нет. Поэтому она упорно отстаивала свою точку зрения. А еще, может, потому, что ей понравилась идея.
– Хорошее место. Никому в голову не придет искать там, где неудобно. Это и есть главный принцип тайников!
Она провела мокрой тряпкой по верхнему краю окна, грязные ручьи побежали вниз, замысловатыми дорожками пересекая рисунок. Женни зачарованно на них смотрела, как будто эти следы могли подсказать, где хранятся ножны Медичесов и кинжал Мединосов.
– Надо взглянуть на ваш план, – обнадежил ее Барт. – Лучше бы, конечно, вместе с Рафаэлем…
– Так ты зайдешь? Я скоро, – обрадовалась Женни.
– Не сегодня, – вздохнул Барт. – Мне уже пора к электрикам, показать им крепления для иллюминации на Центральной площади. А потом успеть бы к вечернему поезду встретить ящики с гирляндами.
– Я тоже буду на вокзале сегодня! Родители приезжают.
Они переглянулись и поняли, что речь идет об одном и том же поезде.
– Барт! – испуганно вскрикнула Женни. – Не подходи к нам на перроне! Я теперь не представляю, как мой отец отреагирует на то, что ты – Медичес.
– Конечно, – кивнул Барт.
Подмигнул, уходя:
– Не грусти! Я что-нибудь придумаю.
Женни с воодушевлением домыла последнее окно.