Кинжал и яд

Иоанна подарила Франческо семерых детей: мальчика Филиппо, которому не суждено было долго прожить из-за слабого здоровья, и шестерых дочерей — в том числе Марию, ставшую королевой Франции после брака с Генрихом IV. Бесконечные роды иссушили хилое тело принцессы, а силой духа она никогда не отличалась. Тщетно стараясь найти утешение в религии, она пребывала в постоянном унынии и даже не пыталась скрыть горечи. Униженная равнодушием мужа и раздавленная бесстыдной красотой соперницы, Иоанна чувствовала себя чужой в мощных стенах дворца Питти. К тому же она серьезно опасалась за свою жизнь. Смерть Козимо была для нее тяжелой утратой — она лишилась надежного покровителя, а титул великой герцогини вряд ли мог служить ей защитой. Страхи ее удвоились, когда она узнала о трагической судьбе обеих сестер Франческо, убитых собственными мужьями: Лукреция, герцогиня Ферраре, погибла от яда, а Изабелла, герцогиня Браччано, была задушена. Когда Иоанна осмелилась пожалеть этих красивых молодых женщин и заказала молебен за упокой их душ, Франческо вышел из себя и злобно сказал жене:

— Если вы будете оплакивать этих двух дур, я отправлю вас вслед за ними… и в самое ближайшее время!

Кого бы не ужаснула подобная угроза? Иоанна боялась не без причины, ибо понимала, что все зло исходит от Бьянки, которая лишь выжидает удобного случая…

В начале 1578 года великая герцогиня, беременная восьмым ребенком, почувствовала себя такой слабой и больной, что уже не могла передвигаться без посторонней помощи. Ее приходилось переносить из комнаты в комнату на специально сделанном для этого стуле. И в одно прекрасное утро, когда Иоанна выразила желание подышать воздухом в саду на холме Боболи, носильщики уронили ее так неудачно, что она покатилась вниз по ступеням мраморной лестницы. Когда несчастную подняли, она была полужива от боли и страха. Через несколько часов у нее случился выкидыш, и Иоанна скончалась в ужасных мучениях. Надо ли говорить, что этих неуклюжих носильщиков приставила к принцессе сама Бьянка?..

Теперь дорога к престолу Тосканского герцогства была открыта для честолюбивой женщины. Франческо, избавившись от деспотичного отца и докучливой супруги, стал владыкой Тосканы и заявил о своем намерении жениться на любовнице. Бьянка, опьяневшая от радости и гордости, могла торжествовать — все препятствия были устранены. Даже Светлейшая Республика Венеция, некогда отрекшаяся от нее и открыто выражавшая ей свое презрение, совершила один из тех крутых поворотов, которыми славились политики дворца святого Марка. Соблазненная развратница была объявлена «дражайшей дочерью» Венеции, что приравнивалось к титулу принцессы. Оскорбленный отец Бартоломее Капелло прибыл во Флоренцию, чтобы прижать к сердцу свое дитя — и присутствовать при коронации, если так будет угодно господу. Казалось, сама судьба благоприятствовала прекрасной венецианке.

Правда, посреди всеобщей эйфории вдруг зазвучали недобрые голоса и на горизонт набежали черные тучки — предвестие грядущих бед. Главным врагом Бьянки стал родной брат Франческо — кардинал Фердинандо Медичи. Узнав о предстоящем бракосочетании, он пришел в неописуемую ярость:

— Это сущее безумие, брат мой! Неужели вы собираетесь возвести на флорентийский престол служанку вашей жены? У этой шлюхи руки в крови, и весь город знает о ее подвигах…

— Я нахожусь в здравом рассудке и приказываю вам замолчать! Либо вы склонитесь перед новой великой герцогиней, либо вам придется уехать! — ответил взбешенный Франческо.

— Вы можете не беспокоиться об этом: мой экипаж уже готов, и я завтра же вернусь в Рим. Я слишком дорожу своей кардинальской мантией и памятью о нашей матери, чтобы присутствовать при подобной комедии! Позиция Венеции ровным счетом ничего не меняет. Осыпьте ослицу золотом, вы все равно не превратите ее в чистокровную кобылу! Ни Флоренция, ни Австрия никогда не признают этот брак!

Разгневанный кардинал отбыл в Рим, а Франческо едва не задохнулся от ярости — именно потому, что сознавал правоту брата. Но можно ли бороться со всепоглощающей страстью? Бьянка буквально околдовала Франческо, и это явилось причиной появления еще одного врага — грозного и могучего, о котором предупреждал брата кардинал. Этим недругом стал флорентийский народ.

Сказать, что флорентийцы не любили Бьянку, означает ничего не сказать. Ее люто ненавидели за надменность и алчность. К ней питали такую злобу, что возлагали на нее ответственность за любое несчастье, случившееся в городе. Вскоре вся Флоренция именовала ее не иначе, как «колдунья».

Принц пытался бороться со своим новым врагом — собственным народом, — но, невзирая на угрозы и аресты, его любовницу закидывали камнями, стоило ей только появиться на улице. Отвращение к ней достигло такой степени, что Франческо заболел от горя и ему пришлось провести несколько дней на острове Эльба, чтобы хоть немного прийти в себя. Он понимал, что нужно отказаться от этого брака, но ничего не мог с собой поделать и во всем подчинялся воле Бьянки. А она желала стать великой герцогиней!