Кинжал и яд

При помощи золота Бьянки и тех денег, которые Пьетро без всяких угрызений совести позаимствовал в своем банке, влюбленные подкупили гондольеров, и ночью ко дворцу Капелло подошел остроносый ялик, встав под самым окном Бьянки. Затем гондола бесшумно отчалила и направилась к Большому Каналу, где поджидала лодка… Отныне для молодых людей не было возврата — в Венеции им обоим была уготована казнь. Именно об этом они и думали, видя, как солнце медленно поднимается над золотыми куполами собора Святого Марка. Но вот лагуна стала сужаться, превращаясь в канал, и лодка углубилась в заросли высокого тростника. Лишь тогда Бьянка улыбнулась возлюбленному.

— Мы свободны, мой Пьетро! Нам это удалось!

— Да, — словно эхо, отозвался юноша, — нам удалось…

Он произнес эти слова с удивлением, будто не мог до конца поверить в то, что это правда. Но Венеция осталась далеко позади, и догнать их было уже невозможно.

В Падуе они купили лошадей и во весь опор помчались во Флоренцию, родной город Пьетро. Здесь, в столице великого герцогства Тосканского, влюбленные были в полной безопасности — никто не посмел бы требовать их выдачи… Опьяненные свободой, они ликовали: как прекрасно быть молодыми и страстно любить!

В Венеции между тем разразился ужасный скандал, быстро переросший в драму. Семейство Бьянки, обнаружив ее бегство, возопило о неслыханном оскорблении и потребовало правосудия. Все агенты инквизиции Совета Десяти были отправлены в погоню, а венецианцам возвестили с моста Риальто, что за головы Бьянки и Пьетро назначается большая награда.

Ищейкам не удалось обнаружить беглецов, ибо вода не оставляет следов. Однако они арестовали тех гондольеров, которые помогли Пьетро похитить Бьянку. Несчастных подвергли пытке, и все они погибли, поскольку так и не смогли направить следствие на верный путь. Сходной оказалась участь дяди Пьетро, у которого соблазнитель проживал после приезда из Флоренции. Старика схватили и стали допрашивать с применением все тех же зверских методов. Он умер в тюрьме, прикованный к стене цепью.

Обо всем этом молодые люди не знали — или не желали знать. Стояла зимняя пора, и они, подобно озябшим птичкам, затаились в гнезде, то есть во флорентийском доме родителей Пьетро на площади Сан-Марко, напротив знаменитого монастыря, стены которого помнили Фра Анжелико и Савонаролу…

Разумеется, дом скромного нотариуса Буонавенутри не выдерживал сравнения с дворцом Капелло, и Бьянка испытала первое свое разочарование. Это было узкое, мрачное и унылое строение с двумя окнами, выходившими на площадь. Бьянка целыми днями разглядывала прохожих и слушала звон монастырских колоколов. Пьетро попросту запер ее в доме, ибо опасался венецианских агентов инквизиции, известных своей необыкновенной ловкостью и усердием. Она вышла из этого убежища только один раз, когда вьюжным темным вечером Пьетро повел ее через площадь в часовню Сан-Марко, и там священник на скорую руку обвенчал их, узаконив этот сомнительный союз.

Однако опасность еще отнюдь не миновала. Однажды Пьетро вернулся домой в крайне возбужденном состоянии.

— Твой отец не сложил оружия! — выпалил он прямо с порога, даже не успев еще поцеловать Бьян-ку. — Он обещал заплатить две тысячи золотых дукатов любому, кто отомстит за его поруганную честь… иными словами, принесет ему наши головы!

— Ну и что? — беззаботно отозвалась Бьянка. — Разве мы не во Флоренции? Разве ты не подданный великого герцога Козимо? Как они могут добраться до нас?

Вместо ответа Пьетро взял жену за руку и подвел к окну, выходившему на площадь. Но перед этим он предусмотрительно задул свечи.

— Смотри! — сказал он. — Ты ничего не видишь?

Девушке понадобилось несколько мгновений, чтобы глаза привыкли к темноте. Впрочем, силуэты прохожих четко выделялись на заснеженной площади, а ничего подозрительного она не заметила.

— Смотри, — повторил Пьетро. — Неужели ты не видишь тень в нише, у входа в таверну? И вторую, у стены монастыря?

Присмотревшись, Бьянка наконец разглядела неясные очертания людей в черных плащах, почти сливавшихся с темнотой. Внезапно ее охватил ужас, и, отступив от окна, она взглянула на мужа широко раскрытыми от страха глазами.

— Кто это?

— Венецианские агенты инквизиции, кто же еще! Совет Десяти никогда не выпускает свою добычу, Бьянка. Если мы не найдем могущественного покровителя, рано или поздно нас схватят. В такую же темную ночь ворвутся в дом — или же зарежут меня в каком-нибудь переулке, а тебя похитят, когда ты будешь возвращаться с мессы. Я отнюдь не испытываю желания пройти по Мосту вздохов и оказаться в венецианской тюрьме.

— Я тоже, — сказала Бьянка. — Но что же нам делать?

— У меня есть план. Он довольно дерзкий, зато, если мы преуспеем…

В этот момент в комнату вошла старая Мариетта Буонавенутри, мать Пьетро. С тех пор как около дома стали кружить подозрительные тени, она и ее муж не помнили себя от страха. Вдобавок этот брак Пьетро с патрицианкой компрометировал семью — во всяком случае, он не принес никаких особых выгод.

— Что ты собираешься делать? — спросила Мариетта сына. — Отвезешь ее в Венецию?