В этот момент послышался то ли хриплый издевательский смех, то ли карканье, и в приоткрытое окно влетела крупная ворона. Она натолкнулась на угол, бестолково закружила, явно потеряв ориентацию в пространстве; наконец, плюхнулась на стул, едва не свалившись, и тут же обернулась пожилой, довольно грузной женщиной. Хитрые глазки блестели из-под мохнатых горчичного цвета бровей; на лоб спускалась довольно нелепо завитая чёлка.
— Тётушка Лавиния! — воскликнула Белинда, тщетно пытаясь нарисоватьна лице радушную улыбку гостеприимной хозяйки. — Какая неожиданность! — Она будто бы невзначай прикоснулась рукой к щеке и облегчённо вздохнула, — кожа осталась нежной, как у младенца.
— Здравствуй, племянница. — Тётушка Лавиния двинула рукой; чаша с кровью, отставленная перед этим Белиндой, поползла по скатерти, слегка приподнялась; дребезжа, приблизилась по воздуху к руке старухи, но в последнюю секунду рухнула на пол.
Несмотря на то, что брызги попали на синее атласное платье Белинды, в её тёмных глазах молнией мелькнуло удовлетворение.
— Старею, — вздохнула Лавиния, вытирая пот со лба.
— Ну что вы, тётушка, — возразила Белинда с притворной заботой. — Мудрено ли, после такой дороги…Клотильда, вытри пол и принеси скорее тётушке напиться.
— О, а это кто? — спросила старуха, вольготно развалившись на стуле и, указывая пальцам на Вивиану (та явно была готова завизжать и спрятаться под стол).
— Утопленница, — коротко вздохнула Белинда. — Попала ко мне, такая неприятность.
— И ты её оставила? — тётка издала неприятный квохчущий смешок. — Золотое, однако, сердце у тебя, племянница. Я это всегда говорила, ещё после историей с Клотильдой…верно, Клотильда?
— Довольно насмехаться, тётушка, — обиделась Белинда, — лучше скажите, что вас сюда привело. Кстати, эта чёлка, извините, вам совсем не к лицу.
— Что поделаешь, — вздохнула Лавиния, — выскочила бородавка, и ничего не помогает…Видать, кто-то сглазил, кто посильней… А если ты, племянница, хочешь перейти сразу к делу, не худо бы нам остаться вдвоём.
— Клотильда, уведи Вивиану, — хлопнула в ладоши Белинда. — И не вздумай пускать её к морю, она мне так все платья перепортит.
Клотильда, крепко взяв девочку за руку, вышла; Лавиния, отпив из бокала, причмокнула губами.
— Думаю я, племянница, — заметила она торжественно, — Эта девчонка попала к тебе неспроста. Сдаётся мне, она нам может пригодиться.
— Пока от неё никакого толку, — сухо возразила Белинда. — И вообще, хватит о ней. Как матушка?
— Как всегда. — Тётка бросила на неё испытующий взгляд. — Ты не очень-то жалуешь родных, верно, Белинда?
— Они меня тоже не жалуют. — Белинда встала и оправила корсаж. В течение всего разговора с тётушкой она ломала голову, — не она ли наслала на неё проклятие? Хотя она всегда относилась к Белинде неплохо, у неё, в то же время, довольно причудливое чувство юмора. Наверное, всё же не она, — ведь сейчас Белинда выглядит прекрасно… И отчего у тётушки эта бородавка на лбу? Не от её ли, Белинды, недобрых мыслей? Впрочем, неважно, с тётушкиной внешностью это уже не имеет значения. Как грустно, что даже таким, как они, всё же приходится стареть, рано или поздно…хотя, скорее, конечно, поздно. Но то, что творится последнее время с ней — это просто возмутительно, она же ещё так молода! Если это не тётушка, стоит, пожалуй, спросить у неё совета…
— Так в чём же заключается ваше дело, тётушка? — спросила она вслух.
— Нужна твоя помощь, Белинда, — призналась нехотя старуха.
— Так я и думала, — Белинда просияла улыбкой. — И что же стряслось?
Лавиния снова с шумом отпила, отставила бокал и вздохнула:
— Сядь-ка, красавица, это долгий рассказ. Ты уверена, что нас никто не услышит?
Белинда отмахнулась:
— Клотильда может подслушивать под дверью, но она никому ничего не скажет, как бы ей не хотелось.
— А девчонка?
— Девчонка? Нет, она до сих пор боится меня, а Клотильды ещё больше, так что, наверное, прячется где-нибудь. Ну же, тётушка, давайте, приступайте, — и Белинда опустилась на стул с видом внимательной слушательницы.
— Дух инквизитора сбежал, — произнесла неохотно Лавиния.
Задохнувшись, Белинда подалась вперёд и невольно оскалилась.
— Вы в своём уме, тётушка? — резко спросила она. — То есть, как это — сбежал?!
— Так, — хмуро отозвалась Лавиния, — и незачем сверкать на меня глазищами. Если кто-то виноват, то только не я.
— Но ведь тела у него не было. И если он сбежал, — произнесла Белинда медленно, — то только в том случае…
— Умница. — Тётушка сделала попытку потрепать её по щеке, но Белинда раздражённо отстранилась. — Я всегда говорила, что ты хоть и гордячка, но головка у тебя не чета нашим.
— Проклятие, тётушка! — Белинда вскочила, с ужасом чувствуя, что постарела лет на десять. — Вы хотите сказать, что этот грязный призрак вселился в кого-то из нашей семьи?!
— Выходит, что так, — вздохнула Лавиния.
— Но как, интересно, он мог?! Откуда у него на это силы? Смешно сравнить — кто-то из нас и дух жалкого фанатика!