Кинодетективы 8

Зоя Николаевна ставит перед ними тарелки с окрошкой.

– Приятного аппетита.

– Спасибо, – благодарит Манюня.

Волина и Манюня принимаются за еду. Зоя Николаевна смотрит, как они едят.

– Бог ты мой, да вы и едите одинаково! Это же надо. Где вы друг друга нашли?

– В воде, – отвечает дочь.

– Два сапога – пара, но оба на одну ногу, – качает головой Зоя Николаевна, – Только не пойму: на правую, или на левую?

– Правильно говорят: с кем поведёшься, от того и наберёшься, – сообщает Волина.

– Хотелось бы, чтобы ты у неё набралась, – вздыхает мать, – а не она у тебя.

21

В приемном покое главврач. Дроздова со съемочной группой в составе оператора, звукорежиссера и продюсера стоят вокруг него.

– Вы зря упираетесь и не хотите дать мне интервью, – уговаривает журналистка главврача.

– Во-первых, я не все знаю, – сопротивляется он, – а во-вторых, я никогда не давал интервью.

– Во-первых, я очень сомневаюсь в том, что главный врач не знает, что у него делается в больнице, – настаивает она, – А во-вторых, боятся вам нечего. Я буду задавать вопросы, а вы на них просто отвечайте. Ничего сложного. А хороший имидж вашей больнице не помешает.

Главврач вздыхает:

– Уговорили. Давайте попробуем. Но если у меня не получиться, вы обещаете не показывать мой позор на всю страну?

– Ради интервью, я вам всё, что угодно, пообещаю, – улыбается она ему в ответ.

– Включайте ваши камеры, – машет он рукой.

Дроздова дает команду съемочной группе. Оператор включает камеру, звукорежиссер подсовывает главврачу микрофон.

Мы находимся в больнице скорой помощи, – говорит Дроздова в камеру, – в которой лежит избитая неизвестным преступником Оксана Макаренко. Я беседую с главным врачом больницы.

Она поворачивается к главврачу и быстро задает вопросы, не давая ему расслабится:

– Несчастную девушку прооперировали?

– Да, – говорит он.

– Сколько длилась операция?

– Долго.

– Говорят, что ей удалили руку и ногу?

– Да.

– Вы лично видели её после операции?

– Да.

– Она вам что-нибудь говорила?

– Нет.

– Что думают следователи об этом?

– Это вы у них спросите.

– Спросим, обязательно спросим.

Она отворачивается от него и говорит в камеру:

– Я беседовала с главным врачом больницы, где спасают от смерти Оксану Макаренко.

Дроздова опускает микрофон и вопросительно смотрит на оператора:

– Снято?

Тот кивает. Журналистка пожимает руку главврачу:

– Спасибо. Вот видите. Ничего страшного нет.

– Страшное будет, когда вы смонтируете эту запись, – произносит главврач.

В приемный покой входит Величко. За ним, держась за руки, идут Рита и её муж. Величко подходит к главврачу.

– Я привез родителей Оксаны. Они могут подняться к ней?

– Пока нельзя, – отвечает главврач, – Пусть подождут здесь.

Дроздова слышит их разговор. Дает отмашку оператору. Тот быстро включает камеру.

– Только что в больницу скорой медицинской помощи приехали родители Оксаны, – говорит журналистка в камеру.

Оператор переводит камеру на Риту. Та видит направленную на неё камеру, падает на руки мужика и заходится в истерическом плаче.

– Ой, дитятко моё дорогое! Какой же ирод с тобой такое сделал? Ой, на кого же ты нас покидаешь?

Дроздова, улыбаясь, смотрит на Риту. Оператор снимает.

– Нужно немедленно прекратить этот концерт, – обращается главврач к Величко.

Тот растеряно разводит руки в стороны:

– Да. А как?

22

Захаров проводит допрос Жени.

– Мы выпили, потанцевали, – сообщает парень, – а потом пошли на квартиру к Егору.

– Кто такой Егор? – Интересуется Захаров.

– Знакомый, кто же ещё? – Пожимает плечами Женя, – Он недалеко от кафе живет.

– Что вы там делали?

– Продолжали банкет, – говорит парень, – Мы с собой ещё две бутылки «шампанского» притащили.

Захаров записывает показания подозреваемого, потом продолжает задавать вопросы:

– Оксана пила вместе с вами?

– Нет. Она, в принципе, вообще не пьет.

– Кто из вас занимался с ней сексом?

– Чем? – Удивленно спрашивает Женя.

– Сексом? – Повторяет Захаров.

– Никто.

23

Волина, Манюня и Зоя Николаевна за столом пьют чай с пирожками.

– Зоя Николаевна, зря вы меня пирожками соблазняете, – говорит Манюня, – От них поправляются.

– От моих худеют, – сообщает Зоя Николаевна, – Вы на меня посмотрите. Пирожки у меня заговорённые.

Зоя Николаевна демонстрирует свою фигуру. Манюня машет рукой:

– Не искушайте. Они так аппетитно выглядят. Не удержусь.

– Манюня, не кокетничай, – произносит Волина, – Хочется? Бери и жри. Что на них смотреть?

Манюня берет пирожок и с наслаждением откусывает и принимается жевать.

– Вот это жизнь!

– Вкусно? – Спрашивает Зоя Николаевна.

– Не то слово! – Стонет от удовольствия Манюня, – Домашние!

– А знаешь с чем эти пирожки? – Интересуется Зоя Николаевна.

– Мама, не говори! – Просит Волина, – Не порть кайфа.

– Аграфена, такую вкуснятину ничем не испортишь, – вступается за мать Манюня.

– Это у меня позапрошлогоднее черничное варенье взыграло, – рассказывает Зоя Николаевна, – так я его переварила и в пирожки положила. Чего добру пропадать?

Волина отставляет пустую чашку и поднимается из-за стола.

– Поели, пора и честь знать.

– Я думала, что вы до вечера пробудите, – обиженно произносит Зоя Николаевна.

– В следующий раз, – обещает дочь.