Читаем Кино, Театр, Бессознательное полностью

Карета готова принять новых седоков. Тот, кто желает заниматься психологией, должен стать посредником жизни, а не стереотипов.

Этой женщине, как и многим, с которыми я работал, я помог бы осознать ее красоту и тот факт, что мужчина, который привлек ее к себе в детстве, хотел лишь насладиться ее благодатью. Нельзя обвинять мужчину, обзывая его "свиньей", за то, что он притрагивается к благодати женщины. Если женщина обладает ценностью, то и желать ее, и стремиться к близости с ней — тоже ценно. Женщина сама должна решить, как она хочет распорядиться собственным богатством. Хозяйка — она.

Однако проблема женщины на этом не заканчивается: существует некая мистика, передающаяся из века в век, что-то очень древнее, что до сих пор живет в бессознательном женщины. Женщина — это энергетическая красота нашей планеты, но мне еще не удалось привести ни одну женщину к пониманию ее благодати, то есть, к постоянному осознанию этого состояния, потому что она всегда возвращается к своей двойной игре.

Пикник у Висячей скалы8 // Picnic at hanging rock

Режиссер: Питер Уир

Сценарий: Клифа Грина по роману Джоэн Линдсэй

В главных ролях: Рэйчел Роберте, Доминик Гард, Энн Лэмберт, Маргарет Нельсон, Хелен Морс, Джеки Уивер

Производство: Jim & Hal McElroy для Picnic Production/Australian Film Corporation, Австралия, 1975г.

Композитор: Брюс Смитон

Продюсеры: Джим МакЭлрой, Хэл МакЭлрой

Оператор: Рассел Бойд

Продолжительность: 115 мин., ив.

Сюжет: фильм основан на реальном историческом событии. В 1900 году в Виктории, в день Святого Валентина, во время пикника в районе Висячей скалы бесследно исчезли три ученицы престижного колледжа для девушек из аристократических семей. Все попытки их найти оказались тщетными.

Пустой эротизм

Нелегко проникнуть во внутренний мир женской психологии. В нем словно притаилось нечто, постоянно призывающее женщину в далекий, высший потаенный мир, в котором будто бы властвует божественное и скрывается апофеоз экзальтации и любви.

Действительно, если мы вернемся к строкам "метафизической" поэзии фильма, к девушкам, увлеченным воздушными поцелуями и лепестками цветов, к рассеянному повсюду "валентинизму", то почувствуем этот потаенный мир женственности. С благодатью Миранды, превозносимой как нечто более возвышенное, чем "Весна" Боттичелли, уж никак не вяжется нож мясника в торте-сердечке!

Чтобы понять этот фильм, необходимо проанализировать всех девушек. Естественно, самые неуклюжие спасаются, тогда как лучшие истребляются, потому что негативная психология расцветает именно там, где женщина многое собой представляет. За сильнейшей негативностью стоит мощнейшая закваска жизни, в противном случае такая концентрация коварства была бы невозможна.

[8 Здесь мы приводим две версии синемалогии по данному фильму, проведенные автором с временным интервалом в восемнадцать лет, чтобы на конкретном примере продемонстрировать, как один и тот же фильм может использоваться для проведения анализа на различных уровнях в зависимости от подготовленности аудитории. Прим. составителя.]

Особое внимание следует уделить фигуре жены сержанта: какая реальность скрывается за этой женщиной, занятой вышиванием? В сновидениях часто появляется женщина, которая вышивает, вяжет, шьет. Этот образ указывает на то, что происходящее в настоящий момент с человеком, видящим сон, или с кем-то другим, запущено и выстроено тем, кто вяжет (латентная семантика). Именно эта женщина, комментирующая трагические события, программирует факты.

Фильм следует смотреть с точки зрения эффекта сети общества. Фильм создан по роману, сюжет которого был навеян реально произошедшими событиями. Согласно кинематографической версии, можно предположить, что девушки — Миранда и другие — покончили жизнь самоубийством, углубившись в никому не ведомое ущелье, где и остались навсегда. Самоубийство характеризовалось тем самым поведением, которое является принадлежностью любой суицидальной динамики, вне зависимости от способа, который может быть избран.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология