Кингчесс (СИ)

— Хийя, хайя! — дикие пронзительные крики огласили спящую гавань, разойдясь далеко по окрестностям и вспугнув тучи речных птиц. Вот упал один спящий часовой с пробитым стрелой горлом, вот второй. Наконец прозвучал первый выстрел, и весь лагерь проснулся.

В этот момент две тысячи дикарей, оглашая окрестности громкими боевыми криками, разом выскочили из кустов и яростно бросились в атаку, пронзая копьями таких же чернокожих воинов, только более цивилизованных. Глухо затрещали винтовочные выстрелы. Но большинство американцев не успели оказать никакого сопротивления, погибнув на месте или запрыгнув в воду.

Майор Вотвара рывком очнулся от сна, услышав первый выстрел. Увидев несущихся в его сторону дикарей, он открыл огонь из револьвера, но для наступающих это было, как слону дробина. Оглянувшись вокруг, он заметил недалеко от себя станковый пулемёт и лежащую возле него патронную ленту.

В завязавшемся бою майор сумел вставить ленту в патронник и, развернув пулемёт стволом к врагу, открыл из него огонь в упор по наступающим дикарям. Затрещали выстрелы, ствол пулемёта затрясся, выплёвывая из себя пули и сжирая длинную пулемётную ленту.

Дикари не ожидали такого отпора, пули опрокидывали их, разрывая тела, выплёскивая из них ручейки крови. Части тел, пробитые головы, серое вещество мозга, всё это разлетелось в разные стороны по бивуаку, который организовали солдаты батальона.

Джон не выбирал, где были свои, а где чужие негры, он расстреливал всех, кто был перед ним, стремясь отбить атаку любой ценой. Почувствовав перелом в сражении, многие солдаты очнулись и вспомнили свой долг, а немногие оставшиеся в живых белые офицеры стали организовывать оборону.

Затрещали залпами винтовочные выстрелы, а вслед за ними послышался огонь ещё нескольких пулемётов. Откуда-то издалека, где была отдельная рота и нефтяные промыслы, тоже загрохотали пулемёты. Джон поменял ленты, пользуясь передышкой, и снова открыл огонь. Неся огромные потери, аборигены стали отступать, выстилая трупами землю, пока окончательно не побежали. До джунглей живыми добрались немногие.

А в это время командир отдельной роты лейтенант Филворд отбивал основную атаку трехтысячного отряда дикарей, вооруженных огнестрельным оружием, стремившихся захватить нефтепромыслы.

Они тоже заметили дикарей слишком поздно, но, благодаря тому, что вокруг вышек были установлены линии обороны и оборудованы огневые точки, смогли вовремя встретить атакующих дикарей пулемётным огнём. В ответ защёлкали винтовочные выстрелы, убивая его людей и пулемётчиков.

Количество ответных выстрелов всё возрастало. А людей у командира роты становилось всё меньше и меньше. Кипела вода в пулемётах, падала посечённая пулями листва и ветки, а накал сражения не уменьшался. Через полчаса ведения боя, в атаку на них пошли сразу с трёх направлений. Пулемёты косили нападавших, но и те умудрялись выбить уже вторые расчеты, пользуясь своим численным превосходством, пока полностью не захлестнули позиции роты.

Последнее, что запомнил лейтенант перед смертью, это блестящий кончик плоского длинного штыка от французской винтовки, который был весь покрыт ржавчиной, кроме этого самого кончика.

Сильный удар пробил его грудь, и жало штыка, издав противный хруст, вышло у него из спины. Удар саблей снёс ему голову и позиции роты были взяты. Но на этом бой не закончился. Узнав, что второй отряд почти полностью уничтожен, Фепе, собрав всё трофейное оружие, отправил своих людей ещё в одну атаку.

Джон Вотвара, отбившись от дикарей, стал командовать оставшимися силами, собирая своих людей и планируя прийти на помощь лейтенанту Филворду, для чего стал разворачивать батарею горных пушек в сторону, где находились позиции лейтенанта.

Но людей у него осталось очень мало. Из восьмисот человек в живых осталось чуть больше половины, многие были ранены, сколько пропало без вести, он не знал, так же, как и точное количество погибших.

Пушки стали палить по окрестным джунглям, разрывая свежую зелень и кроша стволы деревьев в мелкие щепки, страхуя американцев от повторного нападения чернокожих дикарей. Снарядов не жалели, расстреливая всё подряд. Пулеметы, расставленные во все стороны, также включились в работу, пока не осознали, что дикари либо ушли, либо все убиты. Тогда американцы стали подсчитывать свои потери.

В это время, подобравшись почти вплотную, командир негритянского отряда восставших, Фепе, лёжа в зелёных, истерзанных арт-огнём и пулемётными очередями, джунглях, пристально всматривался в бродивших по разгромленному лагерю американских негров. Даже отсюда было видно, какие большие потери они понесли.

Но нарываться на огонь пулемётов и пушек он не хотел. Какими бы слабыми навыками войны он не обладал, но то, что не нужно лезть в полный рост на пулемёты, всё же понимал. Его отряд, уже собравший трофеи с уничтоженной роты, сейчас сосредотачивался в джунглях, готовясь вновь атаковать американцев.