Еще одно неожиданное письмо из Новой Москвы от их главы или его заместителя — Никифарова:
Сука!
Нет, в целом последнее порадовало, и было абсолютно понятно, для чего оно писалось. Все же не зря я предал огласке уничтожение Скальда, затем не взял клятву о молчании с представителей Коги, которые тоже, уверен, в красках поведали о похищении главы и диверсии, а затем уничтожении большей части анклава. Теперь со мной настолько стали считаться, что не хотели напрямую враждовать. И продлится это ровно до того момента, пока не появится возможность убить меня невозбранно.
А ругательство… Где мне теперь искать подлую тварь Баскакова? Куда он мог навострить лыжи? Будет ли он мстить? Здесь не сомневался. Ответ однозначный. Конечно. Это к бабушке можно не ходить. Крах всех планов, если это не совместный хитрый замут, свяжет он только со мной. Элементом хаоса.
Бывший же командующий ВС Надежды без таких побуждающих мотивов, просто по свистку сверху, готов был на все, чтобы разобраться с Молотом. И еще, главное, Барон Гарт и другие люди до конца не отомщены. Пока топчет землю эта гадина не будет мне покоя.
Ярость настолько захлестнула, что пришлось остановиться и несколько раз глубоко вдохнуть-выдохнуть. Осмотрелся. И только сейчас обратил внимание, как вокруг все изменилось, будто по волшебству.
Административный корпус, где оказались сосредоточенны дополнительно научно-исследовательский и производственный комплекс, нависал громадой над другими строениями. Отчетливо прослеживались очертания главного здания МГУ с элементами европейского готического стиля. Огромное количество арочных конструкций, барельефов, порталов. В лучших традициях нашлось место и многочисленным скульптурам разной нечисти на черепичных крышах. Острые шпили на стремящихся ввысь башнях левого и правого крыла, как и центрального здания. Короткий боевой абсолютно черный молот в обрамлении золотых лавровых листьев венчал главную башню. Не хватало только развевающихся знамен.
В принципе, несмотря на обилие элементов декора, приложивший руку к дизайну имел отличный вкус. Создавалось впечатление не вычурной роскоши, бессмысленной и беспощадной безвкусицы а-ля «цыганский барон неограничен в средствах». Наоборот, казалось, каждая деталь на своем месте, и невозможно представить архитектурное творение без нее.