Киллер

– Он убрал Ирландца. Вместе с его компаньоном, Серым. Так вышло.

– Да и хрен с этим Серым. Это все?

– Нет. Вчера вечером на него наехали родственники боевика, убитого им когда-то. Отставной минусовал обоих. Говорит, это родня некоего Хабира Ибрагимова, по которому он работал пару лет назад. Мол, теперь ему самому вынесли приговор. Кровь за кровь, как говорится.

– Я тебя услышал, – сказал Илья Робертович, опустил болонку на пол, и она уселась подле его ног. – Все-таки правильно говорится, чем больше узнаешь людей, тем сильнее начинаешь любить животных. Итак, первое. Чех пусть лечится. Найди ему подходящую замену, чтобы закончить с Кошелевыми. Тайпан или Артист, сам решишь. Но тридцать процентов с премии Чеха снять. Информацию по Отставному проверить. Я все же надеюсь, что она не подтвердится. Потому что в противном случае я сам выгрызу у него глаза. Это два. Насчет этих самых родственников – сообщи всю информацию по ним нашим безопасникам. «Профсоюз» должен обеспечивать защиту своих членов. Пока вина Отставного не доказана, он будет пользоваться нашим покровительством. Это, в-третьих. Уяснил?

– Да.

– Держи меня в курсе насчет ваших дел с Вайцем. Мне кажется, перед нами открываются новые перспективы. Винца хочешь, Тихий?

– Нет, спасибо, – вежливо отказался тот. – Предпочитаю минералку.

– Вот и молодец. – Илья Робертович ухмыльнулся и осушил бокал. – Умрешь трезвым и здоровым.

Тихий холодно улыбнулся и осведомился:

– Я могу быть свободен?

– Только будь на связи. Ты мне понадобишься в самое ближайшее время.

Первые шаги к победе

Около одиннадцати утра Павлов подъехал к следственному комитету. Он не успел выйти из автомобиля, как зазвонил его сотовый. Перед тем как ответить, Артем взглянул на дисплей.

Это был Михаил Федорович Зубов. Он и его супруга намеревались сегодня дать показания в защиту Осокина.

– Здравствуйте, Михаил Федорович. Вы на месте?

– Да, только нас не пускают, – недовольно отозвался старик.

– Вы где?

– На контрольно-пропускном пункте.

Адвокат быстро нашел пожилую чету Зубовых.

– Что случилось? Я обговорил ваш приезд со следователем, – сказал он.

Зубов, поджарый мужчина лет семидесяти с аккуратно зачесанными седыми волосами, пожал плечами.

– Господин Гнатюк сообщил, что не видит необходимости в нашем разговоре, – сказал он и кашлянул.

Его супруга Людмила Ивановна сидела на стуле, обмахиваясь сложенной газетой. Ее полное лицо было утомленным.

– Прошу извинить меня за недоразумение, – произнес Павлов. – Я сейчас обо всем договорюсь.

Зубов открыл рот, словно намереваясь что-то ответить, но так ничего и не сказал. Впрочем, Артем и сам видел, что старик едва сдерживал себя, был переполнен праведным гневом.

«Мы притащились сюда, в душный, пыльный город, только для того, чтобы нам сообщили, что нас тут никто не ждет?!» – читалось в его серых глазах.

– Слушаю вас, – лениво отозвался капитан, когда Павлов набрал его номер.

– Олег Станиславович, приветствую вас.

– Здравствуйте, – пробурчал Гнатюк.

Артем отошел на пару метров, чтобы его не могли слышать пенсионеры, и проговорил:

– Вчера вы дали согласие на допрос свидетелей. Я говорю о Зубовых, тех самых людях, которые живут на даче по соседству с Осокиным.

После небольшой паузы следователь протянул:

– Да, но это было весьма неосмотрительно с моей стороны. Изучив материалы дела, я пришел к выводу, что показания этих так называемых свидетелей не сыграют никакой роли. Они…

– Бросьте, Олег Станиславович, – резко оборвал его адвокат. – Не делайте из меня дурака.

– Они соседи Осокина, – пытался вяло сопротивляться Гнатюк. – И являются заинтересованными лицами.

– Вынужден вам напомнить, господин следователь, что в Уголовно-процессуальном кодексе отсутствует понятие «заинтересованное лицо». Согласно статье пятьдесят шестой данного Кодекса, свидетелем является человек, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела. Зубовы этими сведениями обладают.

– Господин Павлов…

– Вы пригласите их на допрос, Олег Станиславович, – с нажимом проговорил Артем. – Вы делаете свою работу, я – свою. Скажите, разве вашему руководству понравится, если я в своем обращении укажу на ваши недочеты? Вы ведь компетентный следователь! Во всяком случае, мне хочется на это надеяться!

Гнатюк угрюмо пыхтел в трубку.

– Олег Станиславович, позиция, которую вы заняли, не поддается логическому объяснению. Если вы откажете мне в ходатайстве, то я приведу этих людей в суд. Зубовы все равно будут допрошены. Не нужно упорствовать. Поверьте, у меня нет желания строчить на вас жалобы в Генеральную прокуратуру и ФСБ. Но я сделаю это, если мы не придем к компромиссу.

Гнатюк икнул, затем откашлялся и спросил:

– Где сейчас находятся эти Зубовы?

– Они рядом со мной, возле окошка, где выдают пропуска.

– Хорошо, – сдался следователь. – Подождите минуту, я позвоню и скажу, чтобы их пропустили.

Павлов вернулся к старикам.

– Артемий Андреевич, скажите, так ли уж важны наши слова? – обратилась к нему Людмила Ивановна.

На ее висках блестели бисеринки пота, и супруг с тревогой смотрел на нее.