Киллер

Ричи осторожно подъехал к бензоколонке с опущенным стеклом со стороны пассажира, держа наготове дробовик, и обнаружил, что заведение закрыто на ночь. Тьма кромешная, лишь тусклый свет лампочки над входом. Во непруха! Хотел посчитаться за Птицу, срезать немного волос с башки заправщика, если они у него имеются под охотничьей кепкой, и привезти Птице. Видишь, Птица? Он мог бы разнести автозаправку к едреням, вышибить на хрен все стекла. Или проделал бы это на обратном пути, на новой машине. Он представил себе, как Птица качает головой, хмурится и начинает стебаться… Да шел бы он куда подальше, этот гребаный индеец! Он щас такой крутняк изобразит!

Ричи понадобилось десять минут, чтобы доехать вдоль реки почти до Алгонака, прежде чем срезать путь через жилые кварталы, сбавить скорость, подкатить к супермаркету «Севен-илевен», открытому и работающему, и притормозить… Вот, Птица, видал? Подкатил к супермаркету, тормознул, постоял и уехал… Всего делов-то! Птице не понять таких порывов. У индейца нет чувства юмора, он никогда не улыбается и не смеется.

Дорога к дому Колсонов, освещенная лишь серпом луны, стала узнаваемой даже в темноте, он проезжал по ней много раз. Его ослепили фары встречной машины, когда он сбросил скорость, приближаясь к дому. Это была машина копов. Ричи не просек, муниципальных или окружных, но только не штата – не темно-синяя. А вот и дом! На подъездной дорожке пикапа монтажника не было видно, как и других машин поблизости. По крайней мере, он ничего не заметил. В паре окон наверху горел свет. Ричи миновал дом, проехал около сотни ярдов до перекрестка и развернулся. Похоже, копов нет и не предвидится! А может, они затаились в ночи? Вряд ли… Приблизившись к дому, он остановился прямо перед ним., Пристроив дробовик на край открытого окна со своей стороны, Ричи выстрелил в одно из освещенных окон и услышал, как посыпались стекла, затем выстрелил во второе, разнеся и его вдребезги. Швырнув дробовик на заднее сиденье, он рванул прочь, взвизгнув покрышками. Возможно, он ни в кого и не попал, но пусть монтажник и его баба, по крайней мере, подергаются…

10

В передней части трейлера монтажной компании разъездной прораб изучал чертежи проекта возводимого многоэтажного здания. Он даже не оторвался от них, когда вошедший бригадир сообщил:

– У нас человек застыл.

Прораб, по-прежнему не разгибаясь, ругнулся:

– Твою мать! Кто такой?

– Колсон.

Прораб мгновенно распрямился, повернулся к бригадиру и бросил:

– Ты что, шутишь? – Он шагнул кокну, выходящему прямо на стройку. – Где он?

– Наверху. В той дальней секции над рекой. Видите?

Оба они всматривались в металлический остов отеля, в каркас из балочных ферм с башней крана, торчащей из середины. Голый скелет без наружных стен, однако с перекрытиями на каждом из десяти этажей и обнаженной арматурой над ними.

– Я его вижу, – сказал прораб, вглядываясь в фигуру на поперечной балке фермы, на самой верхотуре, застывшую между двумя торчащими в небо стойками. – Он не шевелится.

– А я о чем говорю? Застыл.

– С Уэйном такого не бывало.

– Он просидел там уже черт знает сколько времени.

– Сейчас он стоймя стоит.

– А до этого сидел, все равно что парализованный.

– Ты ему кричал?

– Конечно кричал. Он меня слышал.

– Смотрел вниз?

– Угу, смотрел. Возможно, поднялся потому, что надумал передвинуться.

– Твою мать! – ругнулся прораб. – С ним что-то стряслось. Несколько дней его не было, потом он вернулся… Ты же знаешь, он обычно работает на монтаже.

– Знаю.

– Когда вернулся, мне пришлось поставить его на болтовое крепление.

– Да, знаю, но он вроде не возражал. Ничего не сказал.

– Ну да, поэтому я и говорю, что с ним что-то стряслось.

– Может, у него проблемы из-за той девчонки, которую застрелили?

– Я слышал, как парни говорили об этом, – кивнул прораб. – Сам я не читал об этом в газетах.

– Да, об этом сообщали, но мало. Про Уэйна не упоминалось. Полагаю, все подробности были в местных газетах, один из наших парней читал об этом.

– А ты не думаешь, что он решил перекусить на месте?

– Вы же видите, он ничего не делает, только стоит, – сказал бригадир. – Все равно что застыл. Он бы не торчал как шест, если бы не застыл. Так ведь?

– Не знаю, со мной такого не случалось.

– И со мной тоже, но я насмотрелся на всякое. Надо его снять.

– С кем он работает?

– Кажется, с Кении. У Уэйна сварочный аппарат, стало быть, Кении помогал ему закручивать болты. Я видел, как Кении спустился. Думаю, пошел куда-нибудь перекусить.

Бригадир последовал за прорабом в заднюю часть трейлера, где несколько монтажников обедали за деревянным столом. Прораб был еще довольно молодым парнем лет тридцати пяти. Каска у него была новее, чем у других, но носил он ее так же лихо, задом наперед, как и все остальные.

– Кто-нибудь разговаривал с Кении? – спросил он.

Все посмотрели на него, не понимая, что он имеет в виду.

– Уэйн не спустился. Торчит наверху, вроде как застыл. – Прораб поднял обе руки. – Подождите, сидите спокойно. Не говорил ли Кении кому-нибудь, что с Уэйном что-то не так?