Килл крик

Впервые в жизни Сэм оказался в частном самолете. Ему всегда казалось, что в столь экстравагантной обстановке он неизбежно стушуется, однако сейчас сидел в роскошном кожаном кресле, смотрел в маленький иллюминатор на далекую землю, и от всего этого ему было тошно.

Сэм покосился на Себастьяна, устроившегося в кресле напротив. Старик смотрел перед собой, но отнюдь не тем пустым взглядом, который Сэм замечал у него в октябре. Чуть нахмурив лоб, он сосредоточенно созерцал пространство. Писатель не блуждал в мысленном тумане – он был погружен в глубокие раздумья.

– Себастьян? – окликнул Сэм.

– Да, Сэм? – Тот попытался изобразить дружескую улыбку.

Сэм окинул взглядом салон. Дэниел и Уэйнрайт сидели впереди. Уэйнрайт уткнул голову в ладони и закрыл глаза, а Дэниел, вконец обессиленный постигшими его испытаниями, провалился в глубокий сон. Одолеваемый тяжелыми видениями, он мелко вздрагивал. В задней части салона было четыре кресла: два смотрели назад, а два напротив них – вперед. Сэм видел макушку Мор, гребень ее черных волос торчал над спинкой, словно плавник акулы.

Сэм наклонился к Себастьяну и, стараясь говорить тихо, спросил:

– Как вы думаете, что мы там найдем?

Вопрос, похоже, застал Себастьяна врасплох.

– В доме?

Сэм кивнул.

Себастьян помедлил, размышляя.

– Я и правда не знаю.

– Но вы беседовали с Адьюделом несколько раз. Должен же он был упомянуть что-то…

– Мне известно не больше, чем вам, – стоял на своем Себастьян.

Я хочу ему верить. Но не верю.

Стараясь не привлекать внимания остальных, Сэм тихо поднялся со своего кресла и присел перед Себастьяном на корточки. Теперь старик не мог от него отвернуться.

– Что вы от меня скрываете? – спросил Сэм.

Себастьян хотел было что-то сказать, но передумал. Немного поразмышляв, он начал заново:

– «И первый кирпич выпал». Вы сказали, что у всех вас роман застопорился на этом предложении.

– Верно.

– Точно такое же предложение есть и в моей книге, – признался Себастьян. – Я помню, как написал его.

– Потому что вы тоже на нем застряли?

Себастьян покачал головой:

– Оно словно взорвалось в моем мозгу, и энергия удара швырнула меня вперед.

Ошарашенный Сэм склонил голову набок. Вперед?

– В работе я всегда был немного копушей, – продолжал Себастьян. – Не могу сочинять, как Мор, в режиме «сунул, вынул и пошел». Но эта книга кардинально отличалась от всего, что я писал раньше. Начиная с ноября роман шел ни шатко ни валко.

Не в таких выражениях я бы описал свою литературную деятельность в последние несколько месяцев.

Себастьян выставил ладони вперед, изображая, как толкает некий невидимый объект.

– Но стоило написать это предложение, как что-то придало мне мощный импульс, и я галопом добрался до финиша, – закончил он.

– До финиша, – повторил Сэм. – Постойте, вы… вы хотите сказать…

Старик не стал ждать, пока он закончит свою мысль.

– Моя книга готова, – сказал он. – Я дописал ее неделю назад.

«Как раз тогда, когда мой роман внезапно встал намертво. Когда мы все прекратили писать. Потому что это было больше не нужно, – осознал Сэм. – Он нас обогнал. Потому что дом выбрал его».

«Финиш», – сказанное Себастьяном слово эхом отдавалось у него в голове.

– Чем все заканчивается? – спросил Сэм. Его голос был едва слышен за мерным ревом самолетного двигателя.

– Не важно чем…

– Себастьян, чем все заканчивается? Чем заканчивается ваша книга?

В этот миг самолет описал в небе плавную дугу, и на лицо Себастьяна упал свет утреннего солнца.

– Зло побеждает, – сказал он, глядя в иллюминатор на раскинувшуюся внизу облачную равнину. – Герои не могут его остановить, и зло побеждает.

Кожаное кресло тихо скрипнуло под Сэмом.

Мор даже не потрудилась поднять на него глаза и сухо бросила:

– Присаживайтесь, пожалуйста.

Сэм взглянул на остальных. Никто не заметил, что он перебрался в заднюю часть салона.

«Хорошо. Не надо Дэниелу и Уэйнрайту это слышать, – сказал себе Сэм. – Пока рано».

Его лицо, видимо, выдало его мысли – Мор повернулась к Сэму, внезапно обеспокоенная.

– Что стряслось? – спросила она.

– Себастьян закончил книгу, – прошептал Сэм. В голове у него до сих пор стоял туман.

Мор выпрямилась в своем кресле:

– Что?

– Книга дописана. Он закончил ее в тот самый день, когда со всеми нами случилось… вот это. Писательский блок.

– А еще что-нибудь он сказал? Что происходит в книге? Что за стеной?

– Он не знает, – ответил Сэм.

Мор уставилась на него с открытым ртом:

– Не знает? Он же эту хрень написал.

– Он сказал, что стена обвалилась и то, что оказалось за ней, было настолько странным, настолько чужеродным, что главный герой не смог это осмыслить.

Раздраженно фыркнув, Мор отвернулась к иллюминатору:

– Классическое себастьянкоуловское инфернально-космическое говнище. Ну, я не удивлена. А еще что-нибудь он сказал?

– Только что зло… – Сэм запнулся, боясь произнести это вслух, обратить в реальность. – Скажем так, хорошие ребята в финале не то чтобы торжествуют.

Мор резко втянула ноздрями воздух.

«Ей страшно», – понял Сэм.