Киевский особый…

Не смог поддержать действия соседа в этот день и 15-й механизированный корпус, который, участвуя в тяжелых боях с первых дней войны, понес большие потери. Его части вели бои разрозненно: 212-я моторизованная дивизия действовала в направлении Дубно, взаимодействуя с 8-м мехкорпусом; танковый батальон 10-й танковой дивизии с двумя батареями артполка и батальоном мотострелкового полка сдерживал натиск противника в районе местечка Холоюв; части приданной 8-й танковой дивизии еще находились на марше в районе Буска.

По результатам проведенной разведки было обнаружено, что против корпуса действуют части двух пехотных и одной моторизованной дивизий, два артиллерийских полка и около полка танков, занявших оборону по берегам рек Стырь и Островка, на участке Бордуляки, Ксаверувка, Радзехув, Павлув. В обороне противника отмечалось наличие большого количества противотанковых орудий.

Решив, что удар в указанном направлении успеха не принесет, командир 15-го мехкорпуса генерал-майор И. И. Карпезо обратился к командующему фронтом с просьбой отложить начало наступления. С этой же просьбой, из-за неподготовленности к удару частей 9-го и 19-го мехкорпусов, к генерал-полковнику Кирпоносу обратился и командующий 5-й армией. Но командующий фронтом, подстегиваемый Москвой, приказал немедленно начать наступление.

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, анализируя ход боевых действий на Юго-Западном фронте, впоследствии вспоминал: «У меня создалось впечатление, что командующий фронтом и его штаб в данном случае просто повторили директиву Генерального штаба, который конкретной обстановки мог и не знать. Мне думается, в этом случае правильнее было бы взять на себя ответственность и поставить войскам задачу, исходя из положения, сложившегося к моменту получения директивы Генерального штаба»[353].

Но командование фронта не взяло на себя смелость доложить в Москву о сложившейся тяжелой обстановке в полосе 5-й и 6-й армий на владимир-волынском, ровенском и житомирском направлениях, и механизированные корпуса опять были брошены на уничтожение.

Получив серьезное внушение от командующего фронтом, генерал-майор Карпезо с болью в душе отдал боевой приказ о наступлении своим соединениям[354]: