Киевский лабиринт

Клим Пантелеевич раскрыл коробочку любимого ландрина, достал синюю конфетку, положил ее под язык и продолжил размышлять: «Я всегда считал и считаю, что внимательный осмотр места происшествия и воссоздание картины, предшествующей смерти человека, поможет установить причину летального исхода. Другими словами, у мертвого всегда можно узнать, как и почему он умер. Для этого, безусловно, нужен кропотливый анализ произошедшего, с учетом логического подхода к событиям. Это и есть дедукция. Распространенное мнение, что дедукция — есть расследование преступлений посредством логики, а не фактов, — слишком поверхностно. Ведь логическое умозаключение о случившемся возможно только на основании достоверно установленных фактов. К сожалению, большая часть сыщиков и судебных следователей при раскрытии злодеяний видят одни факты и совершенно не способны вывести на основании их логические выводы. Но нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что и сами факты — вещь скользкая. Ведь многое зависит от того, с какого угла на них взглянуть. Незыблемыми и неподдающимися сомнению остаются лишь события, которые невозможно опровергнуть с точки зрения наших знаний об объективной реальности, да и то с оговоркой на сегодняшнее достижение науки».

Размышления Ардашева прервал робкий стук в дверь.

— Клим, ты позволишь войти? — раздался голос родственника.

— Да, Терентий, входи.

— Видишь ли, какое дело… — начал с порога Могилевский, оглядывая комнату. Но, увидев раскрытую газету со статьей о смерти баронессы, заметно оживился и спросил: — Читал про трагедию в «Люнивере»?

— Да. А что?

— Понимаешь, — рассматривая носки своих туфель, он прятал глаза, — ее муж — мой давний приятель. И естественно, я не мог не позвонить ему и не высказать свои соболезнования по поводу случившегося. В разговоре случайно упомянул, что ты — известный не только в России, но и за рубежом частный сыщик — сейчас гостишь у меня. Александр Модестович, несмотря на подготовку похорон, тут же попросил меня устроить с тобой встречу. Он, оказывается, тоже о тебе читал в газетах. Ты как? Не против?

— Послушай, Терентий. — Клим Пантелеевич наморщил лоб. — Во-первых, я не частный сыщик, и даже когда входил в сословие адвокатов, частным сыском не занимался, потому что в России он запрещен. Это тебе не Америка, и не Англия. Во-вторых, я, будучи присяжным поверенным, в рамках своего соглашения с клиентом лишь помогал суду находить доказательства его невиновности. В‑третьих, как тебе прекрасно известно, я уже не практикую, то есть не работаю в судах. Я служу в МИДе. В‑четвертых, — все более распалялся Ардашев, — я приехал в Киев отдыхать, а не заниматься осмотром трупов. Вероника, как тебе известно, уже выразила свое недовольство тем, что я мало уделяю ей внимания. И она права…

— А в-пятых, барон ждет тебя в гостиной, — скороговоркой выпалил Могилевский и, умоляюще взглянув на статского советника, попросил: — Прими его, Клим. Пожалуйста. Я очень тебя прошу. Ну что тебе стоит? Он примчался, и я не мог ему отказать. Пока Вероника с Еленой совершают утренний моцион, ты можешь с ним побеседовать. А с меня — ужин в «Гранд Отеле». Ведь тот так и не состоялся. Только теперь ты больше не будешь там никого убивать, ладно?

— Ох, и послал господь родственничка, — покачал головой Клим Пантелеевич. — Ладно, веди, знакомь…

— Вот и славно, вот и договорились, — потирая ладони, произнес двоюродный свояк и первым вышел из комнаты.

16. Место происшествия

I

Заложив руки за спину, в гостиной, перед окном, стоял незнакомец. Услышав шаги, он обернулся. Это был высокий, жилистый человек с уже седеющими бачками. Прямой нос, аккуратные усики пирамидкой, тонкие губы и пронзительный взгляд говорили о его целеустремленности.

— Александр Модестович Красицкий, — представился гость.

— Ардашев Клим Пантелеевич.

— Присаживайтесь, господа, беседуйте. Не буду вам мешать, — изрек хозяин и направился к выходу.

Когда дверь за ним закрылась, барон протянул свою визитную карточку и спросил:

— Терентий Петрович рассказал вам о несчастье, постигшем мою семью?

— Я читал об этом в газете.

— Тем лучше. Как вы знаете, согласно заключению полицейского медика, Мария захлебнулась. Только я в это не верю. Скорее всего, ее убили. Естественно, у меня нет никаких доказательств. Это только предчувствие. Я догадываюсь, для чего она пришла в этот номер. Вероятно, моя жена изменяла мне, но сейчас это уже не важно. — Он помолчал немного и вынул из кармана две сотенные купюры, собранные и заколотые таким образом, что они представляли собой бумажные розы. — Смотрите, это я нашел вчера, когда стал перебирать ее вещи. Оригинальный подарок, согласитесь… Кроме этого в прикроватной тумбочке лежали дорогие часы-кулон. Об этой покупке она мне ничего не говорила. К сожалению, все это подтверждает мои опасения по поводу ее измены.