Kiddo наоборот (СИ)

Он всегда думал, что Барри хороший. Барри - герой. Он в принципе обязан давать людям шанс объясниться, обязан помогать, слушать…но, видимо, это срабатывало со всеми, кроме Лена. Ведь Аллен сам говорил, что для него Лен - особенный.

Снарт размышлял, за что он получил то, что получил. Он что, раньше не воровал? Воровал. И Барри никогда не бил его. Останавливал, провоцировал на ошибки, хитрил…но не избивал. Он что, кого-то убил? Не убил. И Барри не в чем было упрекнуть его - все пункты соглашения были выполнены, все люди целы.

Да, возможно он слегка перегнул палку с обличением пороков героя Централ Сити, но его можно понять. У Лена по жизни были, мягко говоря, социальные трудности. Он не умел открываться людям, доверять и говорить правильные слова. Барри это знал, но ждал от него чего-то похожего на поведение Айрис или любого другого нормального человека. Лен не мог ему этого дать.

Лен был сломан. Давно и безнадежно. Он не был приспособлен к нормальным отношениям, когда двое говорят друг с другом, когда делятся чувствами, не боясь быть не понятыми. Он скрывал слишком многое. Куда лучше было бы рассказать Барри все давным давно, сразу, как только зачатки плана образовались в его голове. Может быть, пришлось бы добавить пару пунктов в Соглашение… Но он не сделал этого. И теперь пожинает плоды.

Люди на улицах шарахались от него, запачканного своей и чужой кровью. Он не мог даже завалиться в бар и напиться до беспамятства, потому что технически ему еще и двадцати не было, никто не продаст ему алкоголь. Мелькнула мысль как можно скорее съехать из дома Уэстов. Впрочем, в этом был свой риск. С этих блюстителей закона станется объявить его в розыск и вернуть домой. Хотя непонятно, кому он там теперь нужен.

Лен зло пнул ближайший мусорный бак и поморщился от боли. Видимо, синяков на нем появилось много. Скрыть бы от Лизы. А то вендетта его сестры испортит те жалкие крохи, которые остались от их отношений с Флэшем. Если они вообще остались.

Он пришел в конспиративную квартиру, когда там был только Мик. Напарник кинул на него беглый взгляд из-за телевизора, и тут же уставился снова, более пристально и чуть нахмурившись. Он напрягся и чуть привстал с дивана.

- Не дергайся, я в норме, - хрипло бросил ему Лен. Интересно, как же он выглядел, если уж даже Мик проникся.

Лен прошлепал в ванную и заперся, осторожно стягивая с себя одежду. Оставшись нагим, он подошел к маленькому, поцарапанному зеркалу. Тот еще видок. Весь бледный, под глазами черные круги, веки красные, сосуды полопались от сдерживаемых слез. На правой скуле наливается фингал - к завтрашнему дню будет вся фиолетовая. На шее - отпечатки ладони, как ошейник. По ребрам и плечам - россыпь синяков.

Он стоял и смотрел на свое отражение несколько долгих минут. Он заслужил. Он заслужил еще более серьезную взбучку. Он и сам выбил бы из себя всю дурь, всю глупость, весь страх и всю нерешительность. Барри должен был выслушать его. И он бы выслушал, если бы Лен хоть что-нибудь говорил.

Что ж, он попробует еще раз. Как только будет в состоянии без содрогания вспоминать ярость в ореховых глазах, так сразу пойдет к Барри и заставит его выслушать. Пусть даже после этого они развалятся на куски окончательно.

Тихо вздохнув, Лен залез под горячие струи. Душ - то что нужно сейчас больше всего. В душе непонятно, какие капли текут по щекам - водопроводные или соленые.

Барри сидел на полу. Он пропустил момент, когда подошел Джо и присел рядом на корточки. Отчим внимательно, критически оглядел его, и покачав головой, с тяжелым вздохом поднялся на ноги и ушел на кухню.

Айрис тоже присела рядом. Она протянула руку и стерла из-под носа Барри струйку крови. Нос уже начал срастаться криво, и Аллен, мало анализируя свои действия, сломал его заново, даже не почувствовав боли. Айрис вздрогнула и попыталась поймать взгляд своего названного брата, но тот упорно отводил глаза.

Он встал. На мгновение закружилась голова, и к горлу подкатилась тошнота. Правда, он не был уверен, это от физического увечья, или от отвращения к себе. Он медленно прошел к дивану и сел.

Джо принес мокрое полотенце, молча протянул его Барри и ушел к себе. Аллен принялся безучастно стирать с лица кровь. Он чувствовал, как щиплют, заживая, порезы на руке и как рассасываются синяки, оставленные Леном. Правая рука дрожала, фантомно чувствуя под пальцами горячие, бьющиеся вены и подергивающийся кадык. Барри хотелось побиться головой об стену или убежать на северный полюс.

Он был близок к тому, чтобы начать себя ненавидеть. Он даже слова не дал Снарту сказать. Ведь тот попытался объяснить, что им движет, но Барри был так зациклен на собственных переживаниях, что даже не обратил на это внимания. И правда - эгоист. Фиговый из него герой, если он сам себя не удержал от ошибки. Нельзя было….так.