Кибершторм

– Знаю, Майк, но главное – то, что мы вместе. – Она поцеловала Люка и взяла его на руки. Он уже спал.

Подняв взгляд, я увидел на двери мезузу Бородиных.

– Кто ее прикрепил? – спросил я, указывая на нее.

– Я, – ответила Лорен.

– А не поздно, по-твоему?

– Никогда не поздно, Майк.

Я вздохнул и снова перевел взгляд на горизонт.

– Я тут еще побуду. Не возражаешь?

– Приходи скорей спать.

– Хорошо.

Когда все ушли, я стал смотреть на сияющий Вашингтон, прокручивая в голове картинки из моего похода. Я отсутствовал всего два дня, но для меня они тянулись, словно несколько лет. В моем сознании прошла целая вечность, и мир изменился.

Около часа я так сидел, чувствуя, как во мне закипает ярость. Потом встал и пошел обратно в дом.

37 – 41-й дни Конец января

Снова сыро и пасмурно. В такую погоду плохо гулять, зато отлично ловится рыба.

– Наверное, у них не было выбора, – сказала Сьюзи. Она все еще пыталась понять, что произошло.

Мы спускались с горы в долину, протянувшуюся на запад, к реке Шенандоа. В воздухе висел туман.

Надеюсь, дождя не будет.

Мокрые вещи сохли по несколько дней. Вдали, меж деревьев, стелился туман. На этом склоне стояли еще две хижины, и мы обходили их стороной.

– Наверное, ты права. Война теперь выглядит именно так. Жаль, что я оказался к ней не готов.

Современная война. Закончилась без единого выстрела.

Я невольно вспоминал все, что читал про киберугрозы, проклинал себя за то, что не воспринимал их всерьез. Я ведь столько мог изменить, позаботиться о безопасности Лорен и Люка!.. Сам виноват.

Мы вышли к реке и двинулись вдоль берега. Я высматривал на раскисшей тропе следы – но все они казались старыми.

– Ко всему не подготовишься, – заметила Сьюзи. – Пожалуй, так даже лучше.

Кожа на ее лице, белая как бумага, истончилась, просвечивала даже в тусклом свете и отслаивалась большими кусками. Она заметила, что я смотрю на нее, и я быстро отвел взгляд.

– Слушай, а это можно есть? – спросил я, чтобы сменить тему.

На кустах у тропы висели коричневатые овальные бобы.

– Азимина, – пояснила Сьюзи. – Удивительно, что ее не съели белки.

Мы подошли к кусту.

– Подгнила… Она созревает осенью, – сказала она, но все равно положила плоды в карман.

– А что значит «так даже лучше»? – спросил я, пока мы собирали остальные плоды азимины.

– То, что кибератака – лучше, чем атомный удар.

Я промолчал и пошел вслед за ней к реке, думая, как сейчас дела у Бородиных и что стало с пленниками – отпустили они их или уморили голодом?

Сьюзи наклонилась и потянула за одну из лесок, которую мы привязали к кустам. Затем покачала головой, и мы двинулись к следующей. По берегам Шенандоа росли высокие тонкие березы, лесная подстилка была покрыта их желтыми листьями. Мы прошли мимо нескольких журчащих ручьев; они впадали в заводь, в которой мы поставили несколько удочек. Согласно руководству по выживанию в моем телефоне, в таких водоемах хорошо ловится рыба.

– Может, нам нужно просто сдаться, – сказала Сьюзи.

– Кому именно?

– Китайцам?

– Хочешь пройти шестьдесят миль, чтобы сдаться? И станет лучше.

После нападения мы боялись подходить к другим хижинам. За деревьями мы порой видели других людей, но держались от них подальше.

– Надежда есть всегда, Майк, – сказала Сьюзи, словно прочитав мои мысли.

Неужели в китайском концлагере будет лучше? Я вспомнил поток беженцев, вместе с которыми я шагал по Вашингтону. Куда они все направлялись? В памяти всплыли кадры старых фильмов о войне, о концлагерях в джунглях Вьетнама… Оставаться здесь – не так опасно. Мы должны спрятаться, выжить.

– Рано или поздно они уйдут, – добавила Сьюзи, повторяя мои мысли. – Придется. ООН и НАТО ни за что не позволят им остаться.

Мы спустились к заводи; я встал на камень и потянул за очередную леску. Она подалась с трудом, словно застряла, а затем потянула меня обратно.

– Эй! Похоже, мы поймали приличную рыбину!

В Шенандоа водятся сомы весом до двадцати-тридцати фунтов.

– Видишь? – Сьюзи улыбнулась. – Надежда есть всегда.

Я вытащил сома из воды, и он беспомощно затрепыхался перед нами – попав в ловушку, которую даже не мог себе представить. Я должен был подготовиться, не допустить, чтобы с моей семьей произошло такое.

Я заглянул в глаза рыбе, извивавшейся на леске, схватил ее за хвост и разбил ей голову о камень.

42 – 48-й дни Первая неделя февраля

В свете полной луны лес оживал.

Я тихо и бесшумно крался между деревьями. В темноте шмыгали мелкие зверьки, зловеще ухала сова. Надо мной, за голыми ветвями, раскинулся ковер из звезд. Звезды не выглядели далекими; напротив, казалось, я смогу залезть на верхушку дерева и коснуться их рукой.

Ночь укрыла меня.

Я стал узнавать фазы луны. Я чувствовал их, даже когда спал в комнате, точно так же, как я чувствовал небо, изменение давления и перемену ветра – все это свидетельствовало о том, что скоро будет дождь. Лишь несколько недель назад мои чувства были притуплены – а теперь я начал меняться, стал ближе к природе.