Кибердемоны 3. Динамический хаос

– Платон решил, что такой контекст будет более чем уместен. Людям давно не хватало героев. Кого-то, кто не задумываясь встанет на защиту слабых и угнетённых. Сделается новым символом справедливости. И этот герой – ты, Мирон.

Он понял, почему к нему приставили эту… это… нечто с эльфийским личиком, хрупкой талией и белыми, похожими на нимб, волосами. Если бы то, что он сейчас узнал, рассказал, например, Айзек – а еще лучше Леонид, с его лощеной улыбочкой, с его нарочитыми манерами… Он бы бросился в драку. Размазал бы сопли по его холёной морде, смешал их с кровью, а потом свалил на этот прозрачный, снобско-нанопластиковый пол, и пинал бы…

Оссеан он ударить не мог. Поэтому ей – ему – и поручили высказать всю правду-матку. Всю, так сказать, неприкрытую правду.

– Значит, всю эту лажу придумал Платон?

Разобравшись, как функционируют вакуоли, он без труда открыл выход на балкон и вновь уставился на бесконечное колышущееся море гречихи. Ветер даже доносил жужжание пчёл… Искусственных пчёл, – напомнил он себе. – Фальшивых. Таких же, как и всё здесь.

– У него не было связи с тобой несколько месяцев, – сказала Оссеан, вставая рядом у перил. – Но, как только он увидел первые кадры трансляции…

– Всё, к чему прикладывает руку мой брат, становится ненастоящим, – сказал Мирон. Во рту, на языке, ощущалась кислая горечь. – Он не способен испытывать подлинные эмоции.

– Он пожертвовал собой ради всего мира.

– И это был точный расчёт. Не эмоции. Он просчитал, что так ему легче будет справиться с Призраками.

Мирон вспомнил, с чего начался этот разговор и усмехнулся.

– Я не буду вам помогать, – сказал он. – Не буду больше скакать по крышам на потеху толпе.

– На самом деле, это и не потребуется, – улыбнулась Оссеан. – По тому материалу, что у нас уже есть, была составлена нейромодель, и теперь нам остаётся лишь придумывать достаточно захватывающие приключения Чёрного Ферзя, и выкладывать их на выделенном канале. Этим занимается отдельная творческая группа.

Мирон вновь усмехнулся. Теперь Платону не нужен даже брат. Только его виртуальная копия.

– Ты ведь ещё не понял своей выгоды? – спросила девушка. Мирон угрюмо пожал плечами. – Ты теперь свободен. Можешь стать кем угодно, лицом из толпы. Стоит тебе снять зеркальный шлем – и ты невидимка. Живи, как хочешь, никому нет до тебя дела.

– То есть, как выглядит Чёрный Ферзь без шлема, никто не знает, – на всякий случай уточнил Мирон.

– Я думала, до тебя дойдёт намного раньше.

– Ты сказала, вы использовали видео из Токио. А я там не носил никакого шлема.

– Ну ты как ребенок, – она закатила глаза. – Это графон. Мультяшная картинка.

– Я хочу поговорить с братом, – заявил он.

– Но мы не закончили…

– Закончим после того, как я доберусь до его тощей виртуальной шейки. Совсем распоясался, иск-ин недоделанный. Надо вправить ему мозги.

А вот сейчас, – улыбнулась Оссеан. – Узнаю Чёрного Ферзя. Кстати: я тоже его фанатка. Идём, – она схватила его за руку, как маленькая девочка, обеими ладошками. – Я отвезу тебя к Платону.

Оссеан отпустила его и поднесла одну руку к лицу – Мирон только сейчас заметил у неё на запястье имплант. Девушка нажала кнопку, перед её глазами, прямо в воздухе, появился виртуальный образ пульта управления. Она махнула рукой, и прямо из балкона стал вырастать трап.

– Наниты, – пояснила девушка. – Мы только экспериментируем, но это здание построено из "умных" клеток, которые могут перестраиваться, повинуясь набору сигналов.

К выдвинутому трапу подплыла авиетка.

– Я думал, вы общаетесь с Платоном прямо из конторы, – заметил Мирон.

– Мы – да, – Оссеан нажала еще одну виртуальную кнопку, и авиетка раскрылась, подобно цветку. – Но я хочу тебе кое-что показать.

– Это как-то связано с моим братом? – Мирон не двигался с балкона. Надоело, что ни на один свой вопрос он еще не получил ни одного конкретного ответа.

– Напрямую, – ступив в авиетку, девушка устроилась на подушках. Ни рулевой колонки, ни пульта управления внутри авиетки Мирон не заметил. Только круглый диван со столиком в центре.

– Похоже на летающую тарелочку из детских мультиков, – заметил он, устраиваясь рядом с Оссеан.

– Мы на это и рассчитывали, – кивнула она. – Образы, усвоенные в детском возрасте – самый стойкие.

– Мы летим в город? – спросил Мирон, когда под днищем авиетки замелькали крыши домов.

– В самый центр, на площадь Независимости.

– Ого. И что там?

– Увидишь.

Авиетка опустилась возле стеклянного купола, с крыши которого пытались взлететь бронзовые аисты. Мирон осторожно выглянул наружу – никто не обращал на них внимания, хотя по площади гуляли толпы народу.

– И зачем нам фонтан? – спросил он.

Ветер пах красным кирпичом, солнцем и голубиным помётом.

– Встань лицом к куполу и положи руку вот сюда, – Оссеан указала на что-то вроде клюшки для гольфа, острым концом воткнутой в брусчатку. – Приложи ладонь поплотнее.